Все, что помню о Есенине

Он рассказал, что этот монастырь на виду, туда со всех сторон России ежедневно стекается огромное количество богомольцев и богомолок, многие там же ночуют. Всех их усердно начиняют контрреволюционной пропагандой, и они разносят ее повсюду - вплоть до самых отдаленных глухих углов. Этот монастырь пустил слух, что беглая армия вот-вот возьмет Петроград.

- Мы ничего поделать не можем, - продолжал военный в кожанке, - церкви, монастыри, верующие находятся под крепкой охраной нашего закона. Нельзя ли, Сергей Александрович, написать правду об этом осином гнезде, чтобы народ, особенно верующие узнали, что представляют из себя эти ханжи-монашки. Может быть, осмеять их в поэме?

Есенин ответил, что сейчас у него совсем другие поэтические замыслы, но он подумает, посоветуется с друзьями. Вообще же он считал, что писать поэму против Страстного монастыря, а потом печатать, распространять - долгое дело! Гораздо лучше ударить по монастырю хлесткой эпиграммой. Пусть эти черные жабы попрыгают, как ошпаренные...

- Ну, спасибо, Сергей Александрович, - сказал военный в кожанке и пожал руку Есенину.

То же самое сделал красный командир. Они выпили по бокалу красного вина, распрощались, Сергей пошел их провожать.

Административным отделом Московского Совета руководил большой любитель музыки и поэзии - Левитин.

Я поехал с бумагой "Ассоциации" к нему, и Левитин, расспросив о новых стихах имажинистов, выдал разрешение на работу кафе до двух часов ночи, но временное, до конца года. Это было нам на руку: мы могли на деле убедиться, как будет Силин выполнять свои обязанности. Забегая вперед, объясню, что в 1920 году Силин аккуратно вносил оговоренную сумму в кассу "Ассоциации". В 1921 году мы добились, что буфетчицей стала Е. О. Гартман, а Птичка ответственным за документацию, за своевременные взносы во все государственные учреждения и т. п. И все же случалось, что поступления в "Ассоциацию" запаздывали. И тогда Есенин писал мне дружеские деловые записки.

"Милый Мотя!

Нам нужны были деньги. Мы забрали твой миллиард триста, а ты получи завтра. На журнале сочтемся.

С. Есенин".

Под этим стояло обведенное кружком: "Крепко". Иногда Сергей писал: "Целую" - и обводил это слово кружком...

{46}

7

"Орден имажинистов. Левое и правое крыло. Есенин нацеливает группу на Страстной монастырь. План группы. Роспись Страстного. Выходка "левого крыла"

В апреле 1920 года на заседании "Ордена имажинистов" я прочитал несколько моих стихотворений, с которыми посоветовал выступить Есенин, и меня приняли в группу. Она состояла из восьми поэтов и образовала правое крыло имажинистов, куда входили Сергей Есенин, Рюрик Ивнев, Александр Кусиков, Иван Грузинов и автор этих строк; и левое крыло, включавшее в себя Вадима Шершеневича, Анатолия Мариенгофа, Николая Эрдмана, его брата декоратора Бориса, а также художника Георгия Якулова.

Я предвижу, что у читателя возникнет вопрос: ведь правыми обычно называют консерваторов, левыми - демократов, революционеров. В "Ордене" было совсем не так. Для того чтобы в этом разобраться, необходимо дать характеристику имажинистам.

У Вадима Шершеневича было семь сборников стихов.

В одном из первых ("Кармина". Лирика. M , 1913, стр. 139.) он заявлял: "Пляска" принадлежит к периоду, когда творчество Блока оказывало подавляющее влияние на мое творчество... "Эдмонд и Дженни". Эти четыре стихотворения написаны на слова Пушкина "А Эдмонд не покинет Дженни даже в небесах"; "Верлиока" - вольное переложение народной сказки"; "Мысли как пчелы" напоминает превосходную строку А. Апухтина: "Мысли, как черные мухи"; "Отвергнутый" - невольное подражание А. Апухтину...

(Все это я привожу умышленно для того, чтобы читателю был ясен инцидент, впоследствии разыгравшийся между Шершеневичем и Маяковским.)

В следующих книгах ("Автомобилья поступь" и "Быстры". M., 1916.), в числе объявленных трудов Шершеневича можно прочесть: "Манифесты итальянского футуризма", перевод; Маринетти, "Битва в Триполи"; "Маринетти футурист-Мафарка". В конце одной из своих книг ("Автомобилья поступь", стр. 86.) Шершеневич объявляет, что стихи, помеченные {47} звездочкой, печатались, помимо других журналов, в "Первом журнале русских футуристов", "Дохлой луне", т. е. в изданиях российских футуристов. Пребывал в футуристах Шершеневич недолго; наладив издание "Мезонина поэзии", он становится эгофутуристом...

Рюрик Ивнев (М. А. Ковалев) помимо четырех сборников стихов выпустил первый роман (Р. Ивнев. Несчастный ангел. СПБ, изд. "Дом на Песочной", 1917.).

Ивнев тоже печатался в футуристических сборниках "Глашатай", "Очарованный странник". Потом, примкнув к эгофутуриста"! стал сотрудником журнала "Мезонин поэзии". И все-таки в его стихах мало чисто футуристических приемов. Его стихи охотно печатали журналы "Огонек", "Журнал для всех", "Вершины" и т. п. Два его стихотворения поместила большевистская "Звезда".

Александр Кусиков имел четыре сборника стихов! "Зеркало Аллаха", "Сумерки", "Поэма поэм", "В никуда". Он напечатался в сборниках совместно с К. Бальмонтом, В. Шершеневичем.