Все, что вы еще не знали о щитовидной железе

Удивляя врачей реанимации, я перечитывала принесенную мне сестрой книгу М. Задорнова о Руси, подчеркивая его слова о нашем обществе: «Политики, экономики, олигархи – этот пучок торгашей-менеджеров, дурит людей с одной целью: превратить человека в человекотуловище, в электорат, а человечество – в человечник… Люди мечтают открыть Третий Глаз, когда закрыты два своих. Мне обидно: люди добровольно ползут к мышеловкам с бесплатным сыром… Многие книги обучают не знаниям, а чужим МНЕНИЯМ…»

Я глубоко осознавала все перечитанное и радовалась: к моему счастью, и после клинической смерти я обладаю живым мозгом и здравомыслием. Значит, я смогу осуществить свои здравые, обдуманные решения. А врачи, ходящие рядом со мной по палате, видно, думали: не придется ли Миле выписывать путевку в дурдом прямиком из реанимации? Не слишком ли она зачиталась книжкой с чужими мнениями?

P. S. К сожалению, жизнь лежала за пределами моего контроля, как это часто бывает.

Да, на койке в реанимации я многое осознала, поняла, приняла важные решения. НО! Жизнь реальная и наша Временная Перспектива навязывается и определяется не только нами самостоятельно. Она навязывается и обществом, и решениями близких людей, и даже – ошибками лечащих врачей…

–  Мила, ты хочешь, чтобы все в твоей жизни и в здоровье было бы идеально? Ха-ха! Ты что, перфекционистка? До черта хочешь, затейница! – в очередной раз усмехалось надо мной злобное Тиреоидное Неведение, прогуливаясь невидимкой по реанимационной палате.

Знать бы мне тогда, что удары судьбы были мне даны из-за растреклятого общемедицинского и тиреоидного дуризма. Медицинский дуризм выдал меня Костлявой с косой. Я легла на операционный стол с недиагностированным, некомпенсированным гипотиреозом, что могло способствовать страшному осложнению…

Конечно, печальная ситуация и пребывание в больнице дало время моему духу и телу прийти в себя, в чувства, оценить происходящее.

Детали хроники пикирующей гипотиреозной больной

Родители были буквально убиты случившейся со мной клинической смертью. Однако проявила личное мужество моя сестра, которую я, знаете ли, зову по-свински – Манька. Она взяла интервью и даже «пытала» всех причастных к моей смерти. Разборки с врачами – священная корова, но не побоялась их моя сестрица-голубушка.

Об этом она мне рассказала, когда я оклемалась от острейших последствий, судьбоносных переживаний.

– Расслабьтесь, – заявила Манька моим хирургу и анестезиологу, глядя на них укоризненными телячьими глазами. Она стояла перед ними как изваяние – грозная и категоричная. – Я должна знать все. Не для жалоб – для истины. Почему это случилось именно с Милой? Она хотела лишь улучшить вид ног, а тут – смерть и полная реанимация…

– Ха, Мария, жалуйтесь на нас, да ради бога! Поэта и врача может обидеть каждый. Мы поднимаем из мертвых, а вы жалуйтесь. Нам, татарам, все равно, – выдал туманные и ушлые фразочки анестезиолог.

Известно: врачи, как и политики, не лгут. Они говорят туманно, если вопрос касается опасных осложнений. Тогда бормотание у некоторых из них становится важнейшим средством общения. Слышала, что есть принцип: «Если сомневаетесь, бормочите словесную чепуху». Вообще-то, если сомневаетесь – поступайте как можно более ПРАГМАТИЧНО.

Опа! Врачи-прагматики знают СЛОВА-ОТЛИПКИ. Используют их, когда чувствуют: их будут бить по больным местам, сыпать соль на раны, наступать на мозоли, выносить мозг и так далее.