Все, что вы хотели знать о королях, но не решались спросить

Сесть на спину такого своевольного животного — в свое время это была такая же веха в развитии человечества, как в наше время изобретение самолета. Для этого нужна была прежде всего крупная, сильная лошадь. Поэтому история лошади как верхового животного — это в первую очередь история выведения лошадей, а первыми, кто освоил это искусство, были племена кочевников в Азии. Скифы, как мы, европейцы, раньше по незнанию называли древних персов, афганцев и монголов, потому и стали первой мировой державой в истории. Где бы они ни появлялись, везде это сопровождалось страхом и ужасом.

Нужно только попытаться представить себе испуг, который вызывали эти скачущие орды в древние времена, когда они впервые добрались до Восточной Европы! Ведь нам, европейцам, еще никогда не доводилось встречаться с такими огромными фигурами, неудержимо несущимися с бешеной скоростью! Когда греки увидели этих всадников, они решили, что лошадь и человек — одно существо, так и возникла легенда о кентаврах. Конные бойцы действительно производили впечатление вызывающих трепет созданий из другого мира. В древности тот, кто обладал кавалерией, был (выражаясь по-современному и если пользоваться нынешними мерками) чем-то вроде атомной державы. Завоевание Ближнего и Среднего Востока персами в первом тысячелетии до нашей эры, а затем и победа Александра Македонского над персами были первыми мировыми войнами в истории человечества — и именно чудо-оружие лошадь сыграло в них главную роль. Боевой конь Александра Македонского — Буцефал — первая лошадь в мировой истории, которую мы знаем «по имени». Буцефал, или Букефал, переводится как «Быкоголовый». Из чего можно заключить, что человек, покоривший в четвертом веке до нашей эры весь известный тогда мир, сделал это, сидя на не таком уж грациозном коне. Согласно легенде, Буцефал принадлежал отцу Александра. Никто не мог обуздать этого коня, он сбрасывал всех. Александр, которому было всего двенадцать лет, наблюдая за этим, понял, что таким своенравным коня делает страх. Он пугался движущейся тени. Поэтому Александр взял коня и вечером повел его в туда, где ни он, ни конь не отбрасывали тени. Так ему удалось завоевать доверие коня.

В настоящем искусстве верховой езды — история о Буцефале очень красиво это описывает — главное не в том, чтобы сломить волю лошади или подчинить свободолюбивое и своенравное животное, речь идет о чем-то несравненно более сложном. С одной стороны, отношения между всадником и лошадью похожи на отношения между господином и подданным. Потому что для лошади человек на ее спине — вещь совершенно противоестественная. Ее врожденный инстинкт говорит, что живое существо на спине может быть только врагом, который хочет скакать на ней. Значит, лошадь должна подчиняться человеку вопреки своему инстинкту. Но ключ к единству всадника и лошади — не только послушание, но прежде всего — взаимное уважение. И доверие.

А тогда отношения между лошадью и всадником напоминают отношения между королем и вассалом, основанные на преданности и доверии. Потому что идеальная монархия функционирует не как государственная машина, главное в ней — почти личные отношения, колеблющие от любви к сопротивлению. И как можно завоевать и снова потерять уважение лошади, точно так же обстоит дело с отношениями между королем и народом. А поскольку для свободолюбивого человека подчинение представляет собой нечто чудовищное, его подчинение может бьггь в конечном счете только добровольным и достигаться только любовью. И хотя короли предпочитают видеть себя существами, родственными львам и орлам, они подозревают, что по-настоящему преданные им живые существа — лошади.

Глава шестнадцатая. ПОЗВОЛИТЕЛЬНО ЛИ КОРОЛЯМ ИМЕТЬ ПОЛИТИЧЕСКОЕ МНЕНИЕ?

Почему бы тебе не заткнуться?

Король Испании Хуан-Карлос — Уго Чавесу

Король Испании питает своеобразную слабость к главе правительства социалисту Сапатеро, а его консервативного предшественника Хосе Марию Аснара он, наоборот, терпеть не мог. Король бельгийцев Альберт испытывает глубокое отвращение к ксенофобской партии Фламандский интерес, а у королевы Нидерландов Беатрикс мурашки по телу бегут при одной только мысли о Герте Вилдерсе, председателе правопопулистской Партии свободы. Это известно всем. Но нигде об этом не говорится публично. Европейские монархи (если не считать знаменитого «Заткнись!», сказанного Хуаном-Карлосом Уго Чавесу) честно стараются демонстрировать в политических вопросах непроницаемость сфинкса. (Кстати, фраза Хуана-Карлоса «Рог que по te callas!» стала самым популярным рингтоном для мобильников во всей Испании.)

И только с английским престолонаследником дело обстоит иначе: нет практически ни одной темы, по которой его мнение было бы неизвестно.