Все чудеса в одной книге

каждое по направлению лица своего. Подобие лиц их лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны - лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех. И лица их и крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их. И шли они, каждое в ту сторону, которая пред лицом его; куда дух хотел идти, туда и шли;

во время шествия своего не оборачивались. И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад;

огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня. И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния. И смотрел я на животных, и вот на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их. Вид колес и устроение их как вид топаза [золотистый драгоценный камень], и подобие у всех четырех одно; и по виду их и по устроению их казалось, будто колесо находилось в колесе. Когда они шли, шли на четыре свои стороны;

во время шествия не оборачивались. А ободья их высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз. И когда шли животные, шли и колеса подле них; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колеса. Куда дух хотел идти, туда шли и они; куда бы ни пошел дух, и колеса поднимались наравне с ними; ибо дух животных был в колесах. Когда шли те, шли и они; и когда те стояли, стояли и они; и когда те поднимались от земли, тогда наравне с ними поднимались и колеса: ибо дух животных был в колесах. Над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла, простертого сверху над головами их. А под сводом простирались крылья их прямо одно к другому, и у каждого были два крыла, которые покрывали их, у каждого два крыла покрывали тела их. И когда они шли, я слышал шум крыльев их, как бы шум многих вод, как бы глас Всемогущего, сильный шум, как бы шум в воинском стане; а когда они останавливались опускали крылья свои...

А над сводом, который над головами их, было подобие престола по виду как бы из камня сапфира;

а над подобием престола было как бы подобие человека вверху на нем. И видел я как бы пылающий металл, как бы вид огня внутри его вокруг; от вида чресл его и выше

и от вида чресл его и ниже я видел как бы некий огонь, и сияние было вокруг него. В каком виде бывает радуга на облаках во время дождя, такой вид имело это сияние кругом...

Такое было видение подобия славы Господней. Увидев это, я пал на лицо свое и слышал глас Глаголющего..."

Дэникен увидел в этом описании приземление космического корабля, "точно датированное" Иезекиилем.

Что же общего имеет этот отрывок из Библии с космическими кораблями и тому подобным?

Да ничего! Рассказ Иезекииля - обычная для месопотамо-парсской культуры того времени (около 580 г. до н. э.) аллегория. Если бы тогда в самом деле появилась некая "небесная повозка", ее наверняка увидел бы не только Иезекииль, не говоря уж о том, что и в те времена это событие можно было бы описать поточнее, чем это сделал пророк. Дэникен, видимо, ничего не знает о красноречии библейских пророков, которые любили поддерживать авторитет господа бога описанием сопровождающих его молний и грома. Если его воображению угодно видеть в этих словесных фигурах огненную лавину и гром, сопровождающие взлет ракеты типа "Сатурн", то почему бы пророку не заимствовать для своих фантазий технические достижения того времени?

В критической статье "Теоретические аргументы из астрономии и древних текстов", опубликованной в сборнике "Были ли боги астронавтами?", д-р Уинфрид Петри пишет, что у доверчивого читателя книга Дэникена создает представление, будто высшие существа (ангелы, боги и т. д.) являлись на Землю главным образом в летательных аппаратах "с реактивным двигателем, дополненных, однако, также крыльями и колесами". Но ведь еще в урукский период (то есть примерно за 3500 лет до нашей эры) у шумеров были колесные повозки, а с третьего тысячелетия до новой эры колеса, чтобы уменьшить износ, стали обивать по ободу гвоздями с выпуклыми шляпками - таковы, например, медные гвозди длиной около пяти сантиметров. Почему бы не предположить, что пророк Иезекииль думал именно о такой конструкции, когда описывал ободы четырех колес, которые "полны были глаз"? "Шляпки гвоздей действительно могут навести на мысль о глазах,- пи

шет Петри.- А что касается крыльев, то, видимо, Иезекииль представлял себе нечто вроде боевой колесницы с серпами (колесницы, из колес которой выступали серпы или кривые мечи), известной еще по греческим свидетельствам о Востоке. Кроме того, не только в Индии, но и в Месопотамии, причем с очень древних времен, наряду с боевыми колесницами применялись и культовые со статуями богов. Подобные повозки были вполне обычны для техники того времени, и их изобретение не имеет отношения к внеземным пришельцам, как того хотелось бы Дэникену".