Все демоны Ада

Мы подпрыгиваем на местах, и Дэрек приподнимается с кресла, чтобы наклониться к нам. Его густые брови собираются на переносице: он начинает ругать нас за то, что мы оставили весь клан без еды и разворотили всю кухню. Артур объясняет это тем, что наши организмы, вступившие в подростковую среду, требуют больше еды. Нас это забавляет, а Дэрека – злит так, что он хватается за волосы, называя нас непослушными детьми.

Не обращая внимания на дикое поведение Дэрека из-за каких-то печений, Артур сжимает мою руку и нежно вытирает большим пальцем сахарную пудру с моего носика. Сердце подпрыгивает к горлу от его приятного прикосновения, и я тогда понимаю, что мое отношение к нему выходит на новый уровень.

– Малышка, я бы съел тебя, – шутит он, облизывая палец, которым зачерпнул пудру.

Я краснею и ухмыляюсь, не зная, что и сказать повзрослевшему шеснадцатилетнему Артуру, который не похож уже на того мальчика с милыми розовыми щечками. Тут он развевает неловкое напряжение, продолжая говорить низким голосом, чтобы Дэрек, сходящий с ума, не мог нас слышать.

– Не бойся, он не даст нам никакого наказания. А если и даст, я буду отбывать его сам.

Я хмурюсь, опуская взгляд на наши сцепленные пальцы.

– Но так несправедливо. Я тоже ела, причем больше тебя.

Он смеется – тихо, мелодично, словно кто-то играет на флейте…

– И что? Я твой брат. Старший брат. И я должен всегда заботиться о своей сестренке. – Его последнее слово почему-то ранит меня, и его пальцы очерчивают контур моей скулы, вызывая по телу неистовую дрожь. – Малышка, тем более, это было мое предложение: наведаться на кухню, так что, не возражай. – Он перемещает палец на мою шею и улыбается. – А ты у нас не только маленькая сладкоежка, но и неряшка.

Я смущаюсь, когда опуская взор на грудь и вижу россыпи пудры на черной футболке. Украшение из красивого камня также покрыто белой пленкой, и я принимаюсь избавлять от «грязи» сначала его, подбираясь пальцами к застежке.

– Ты у нас тоже не…

– Нет! – Дэрек летит ко мне на всех скоростях, запинаясь о собственные ноги. Он останавливается напротив, положив руку на сердце, а другую – на мою цепочку. Я, как и Артур, в непонимании пялюсь на него, превозмогая от желания узнать, откуда такое беспокойство. – Не смей снимать это, Айви. Никогда.

Артур одаривает своего отца удивленным взглядом и первый подает голос.

– Почему ей нельзя снимать этот камень? – процеживает он, поддаваясь вперед. – Ты повесил на нее эту штуку еще давно и так и не объяснил зачем!

Я тоже хочу знать ответ.