Все демоны Ада

Если бы я начала есть яичницу, что вручил мне с извиняющей улыбкой Люк, то точно бы подавилась. Тем не менее, это сделал Эйдан, уставившись в телефон.

— Эй, парни…

— Я за «Гравити Фолс»! — оповестил здоровяк, без церемоний стягивая с моей тарелки бекон — наглости этому пареньку не занимать.

Ной закатил глаза, опуская руки на лицо.

— Толпучка дебилов…

Когда Грэйсон стал напевать какую-то песню, перебивая просьбы Эйдана замолчать, я впервые была согласна с этим верзилой. Единственный, кто и был здесь адекватным, так это — Люк, и то он всеми способами пытался доказать, что отличается от банды горилл, собирая кусочки бекона, что Грэйсон щедро разбрасывал, пританцовывая. Я уверяла себя, что крышу конкретно снесло у громилы, который встал на стул и стал исполнять подобие… дешевого стриптиза, но меня ждал сюрприз. Яростно ударив по столу, отчего вся посуда смачно звякнула, Эйдан заставил всех замолчать в один миг. В том числе и Добби, хрипевшего что-то на своем языке.

— Вы что, не могли заткнуться раньше? — взревел он, и жилки на его лбу набухли. Высший окатил нас презренным взглядом и объявил скорбным голосом, опуская руку с телефоном. — Из центра пришло сообщение. Красный код… Пару минут назад Охотники убили одного из наших.

Грэйсон, наконец, перестал кровоточить мои глаза и натянул на загорелый живот рубашку, медленно спускаясь на пол.

— Убили?!

— Кто это был? — прошептала я, чувствуя, как грудь сдавило в тиски от знакомого ощущения.

Все замерли в ожидании, даже гончие навострили уши и подняли огненные морды на хозяина.

Радостным вестям, по-видимости, сегодня не было места. Эйдан переключил взор на меня, и что-то внутри громко закричало, когда он изрек, закрыв глаза:

— Кейси Мэддокс. Вторая авеню. Десять утра. Оказывается, эта та девушка, что мы видели вчера. Ее убили, Айви. И это сделал глава твоего клана — Мэйсон.

***

Терять кого-то — всегда больно. И это чувство невыносимо. Оно может пожирать тебя изнутри так долго, что ты поскорее захочешь от него избавиться — не важно, какими способами. Но ты захочешь это сделать. А самое паршивое, что тебя будет терзать в эти нелегкие мгновения, секунды, дни, может быть, даже — года — это осознание жестокой реальности. Той самой реальности, где нет месту сказкам со счастливым концом. Где добро не всегда побеждает зло. Где смерть иногда опережает жизнь. И, убиваясь в собственном горе, ты не раз будешь задумываться, что в мире нет справедливости, ведь Земля все также продолжит вращаться, а — не остановится из-за твоего несчастья, а люди… Что люди? У каждого из них своих жизни, и они не обратят внимания на твое горе, не потому что им наплевать, а потому что каждый день кто-то да уходит. Эта проблема не будет столь масштабна для них, как для тебя, и именно из-за этого ты возненавидишь сначала весь мир, а после и себя. Возненавидишь себя, что остался существовать без того, кто, возможно, был причиной твоего смысла жизни. Как известно, ненависть порождает в нас все самое сумасшедшее, что только может быть. И иногда она может перерасти в то русло, которое окажется не совсем приятным…

Что случилось и со мной.

Сегодня я узнала, что Мэйсон без причины убил ту девушку-демона, которую мы видели с Эйданом вчера. Не спорю, все Охотники так поступают, но тем не менее, это злило меня как никогда: он продолжает уничтожать невинных. Сначала Артур, потом — она. Кто будет следующим?.. Я сжала руки в кулаки. Нет, никто не будет следующим. Я этого не допущу. Конечно, было странно, что Мэйсон расправился именно с Кейси, за которой мы наблюдали. Кто знает, возможно, таким образом он хочет заманить в ловушку, ведь наверняка видел нас вчера днем и по каким-то сверхъестественным причинам не покончил и с нами. Что ж, могу его обрадовать: если это и ловушка, то я клюнула на нее.