Все демоны моего мужа (СИ)

— Ты, действительно, хочешь это знать? — вопрос Олега был не очень умным, мягко говоря. Зачем бы я его пытала с такой настойчивостью, если мне это неинтересно? Достаточно бы было обойтись вежливым кивком. И сменить тему на более светскую. Например, поговорить о погоде. Она была чудесна.

— Страсть. — Сказал Олег. — Я испугался страсти, которая овладевала мной, когда я начинал играть. Наступал какой-то момент, когда вдруг во мне открывалась бездонная воронка, ведущая в бесконечность. Что-то вроде грани между жизнью и смертью. В эту воронку затягивало все вокруг. Чем дальше, тем больше я впадал в это состояние. И не знал, какие именно силы стремятся в этот черный, закручивающийся внутрь вихрь моей души.

— Дуэндэ.... — задумчиво-утверждающе сказала я.

— Дуэндэ, — Олег посмотрел на меня с понимающей благодарностью. В его взгляде промелькнуло что-то вроде уважения к равному, умеющему разделить знание. — Испанцы, как никто другой, умеют устраивать игры между тем миром и этим.

— Но без этой страсти, без этого мятежного духа невозможно истинное творчество.

— В том-то и дело....

— И?

— Я боюсь этого. И не принимаю.

— Почему?

— Есть причина.

Казалось, что Олега раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, его раздражали мои вопросы, с другой, ему, очевидно, очень хотелось поговорить с кем-то о волнующих его вещах, происходящих, как в нем, там и в окружающем мире.

— Понимаешь, — он сделал паузу, словно раздумывая, достойна ли я его откровений, потом вздохнул и продолжил. — Понимаешь, не у всех есть наследственное, прорывающее материю дуэндэ.

— А у тебя, значит, есть?

— Значит, есть. Я опасен в этом смысле, Лиза. Мой темный поток может вынести нечто не очень хорошее. Словно дверь с надписью «Открыто» для инферно. Поэтому держу себя закрытым для всего, что заставляет мою душу трепетать в творческом восторге.

— Но книги ведь тоже....

— Нет, книги, это другое. Если бы был писателем, это была бы творческая страсть. А так я всего лишь посредник.

Мы немного помолчали, вдыхая пространство магазина, наполненное вкусным, пыльным запахом старых книг. Этот запах был надежен, он стоял бастионом знаний и мыслей целых веков. Я думала о том, что принесла себя в жертву, убивая годы на музицирование, совершенно не доставляющее мне удовольствия. А Олег наоборот — принес свою страсть к игре на гитаре в жертву.... Чему?

— Чему? — сама того не замечая, произнесла я вслух. Он удивленно приподнял бровь.

— Ты можешь еще поиграть мне? Немножко? — мне действительно очень хотелось услышать его игру хотя бы ещё раз. Чем больше я об этом думала, тем больше мне этого хотелось. С каждой минутой казалось все больше и больше, что если не услышу его сейчас, моя жизнь будет обделена чем-то очень важным.

— Нет, Лиза, нет. — Олег смотрел на меня испуганно. — Ни в коем случае. Ты пугаешь меня...

— Почему я тебя пугаю?

— У тебя в глазах.... — у него перехватило дыхание, словно он только что сделал ужасное по своей сущности открытие. — У тебя в глазах отражается не то, что ты видишь. Смотришь сейчас не своим взглядом. Это очень опасно. Бог мой, зачем ты услышала это?!

Он схватился за голову.

— Значит в тебе.... Кто он тебе? Друг? Подруга? Отец? Брат?

— О чем ты? — я искренне недоумевала. — Ты себя вообще хорошо чувствуешь?

— Значит, ты ещё не догадываешься. Ничего, все нормально, — Олег глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. — Только будь очень осторожна, Лиза. Смотри на людей, которые тебя окружают внимательней. Среди них явно есть тот, кто выдает себя не за того, кто он на самом деле.

— Инферно? — хмыкнула я. На самом деле мне очень хотелось рассказать этому, как оказалось, глубоко несчастному человеку, о том, что на самом деле, глаза моего мужа странно меняют цвет, и время от времени со мной случаются события, которые при всем желании нельзя назвать нормальными. Но ощущение, что если начну рассказывать, уже нельзя будет делать вид, будто все нормально, в тот раз так и не позволило мне пойти на откровенность до конца.

Поэтому я просто взяла гитару и сыграла, запинаясь и путаясь в пальцах, «Аллегро» Джулиани. Наверное, единственный этюд, который я запомнила из музыкальной школы. Из классического, старинного, потрепанного учебника Ларичева.

Глава двадцать третья. Схватка

Ощущение безнадежности, обиды и тоски, видимо, сильно приглушенное пустотой, которая осталась на месте выпитых из меня эмоций, заплескалось где-то под черепом, сдавило виски, плюхнуло горькой горечью в затылок.

— Привет! — как можно равнодушнее попыталась сказать я. — А где остальные?

— Далеко, — ухмыльнулся Генрих. — Пока этот красавец работает, они и пикнуть не смеют. У нас слаженная команда, ты не находишь?

Он опять захохотал и потрепал снисходительно Шаэля по затылку.

— Этот ещё новенький, но ничего, скоро пообтешется.... Тебе же он нравится, сука блудливая?!