Все девочки взрослеют

Брюс склонил голову над сложенным листом бумаги. Он сидел тихо-тихо, но я видела, что его плечи трясутся.

Через минуту два ряда мамаш и отец транссексуала бурно обсуждали кошерные банкетные фирмы и некую особу из Молверна, которая два года назад заказала «Времена года»[42] для свадьбы в июне, хотя у нее не было ни жениха, ни кольца, ни даже ухажера, а теперь отказывается уступить бронь.

— Типичная собака на сене, — заявила одна из мамаш.

— Вот уж точно, надежда умирает последней, — поддакнула другая.

Дидра Вейсс снова захлопала в ладоши.

— Родители! — крикнула она. — Дети!

Звенели подвески на браслете. Никто не обращал на нее внимания.

— Господа! — буквально вопила она. — Давайте... давайте ненадолго прервемся, хорошо? На пятнадцать минут. А потом соберемся снова, уже без детей.

Я встала и поспешила к выходу, засунув руки в карманы и опустив голову. Тамсин помахала мне из дверей библиотеки.

— Привет! Что Брюс здесь делает? — спросила она.

Я не успела ответить, поскольку Эмбер Гросс взяла меня за руку.

— Давай слиняем, — предложила она.

— Что?

— Не упрямься. — Она потащила меня к двери.

Я оглянулась через плечо. Тамсин стояла на месте, плотно сжав губы. «Извини», — беззвучно произнесла я. Тамсин сузила глаза, повернулась на каблуках и потопала в библиотеку. Эмбер практически выволокла меня из синагоги. На скамейке перед белым мраморным зданием, положив ногу на ногу, сидела Саша Свердлоу и покачивала ступней.

— Готовы? — вскочила она.

— По коням! — скомандовала Эмбер.

— Разве мы можем уйти? — удивилась я.

— А кто нам помешает? — отозвалась Эмбер.

Она подняла руку, и перед нами мгновенно возникло такси. Понятное дело, ведь это Эмбер Гросс.

— Куда едем? — уточнила я, когда мы втроем забрались на мягкое заднее сиденье.

— Сюрприз! — воскликнула Эмбер.

Через поцарапанное стекло я смотрела, как мы мчимся по Спрюс-стрит, объезжая рытвины, автобусы и велосипеды. Мимо Пенсильванской больницы, затем по Тринадцатой улице, мимо ресторанов со столиками на тротуарах, мимо бутиков с роскошной детской и собачьей одеждой.

Такси остановилось на углу Восемнадцатой улицы и Уолнат-стрит, у магазина косметики. Эмбер вытащила десятку из золотисто-коричневого кожаного бумажника. Мы высыпались из машины.

— Что мы... — начала я.

— Тихо! — прошипела Саша.

Эмбер схватила меня за руку.

— Кто тот красавчик? — захихикала она.

Меня затошнило. В голове замелькали сцены из маминой книги.

— Мой отец, — пояснила я. — Настоящий.

В магазине было тесно и многолюдно. С одной стороны высились окна, с другой громоздились бесконечные полки с тюбиками, баночками и флаконами. В зале работали три женщины с блестящими волосами, одетые в белую униформу с именными табличками. Одна стояла за кассой, другая беседовала с пожилой дамой в шубе. Эмбер уверенно подошла к третьей.

— Здравствуйте, — улыбнулась она. — У вас есть что-нибудь от сухости волос и зуда?

Саша, изучавшая блеск для губ, усмехнулась. Несмотря на слуховой аппарат, я решила, что неправильно поняла. Сухость и зуд у Эмбер Гросс? Пока Эмбер разговаривала с продавщицей, я осмотрелась и заметила, как Саша берет с прилавка солнцезащитный крем и кладет в карман. Она перехватила мой взгляд, подмигнула и демонстративно намазала тыльную сторону ладони блеском для губ. Затем прошла мимо и беззвучно сказала: «Попробуй». Я понимала, что она имеет в виду не блеск.

Медленно идя вдоль прилавка, я брала баночки с солнцезащитными кремами и разглаживающими сыворотками для волос и ставила их на место. А вот и распутывающий кондиционер. Уверена, он пойдет на пользу моим волосам! И черно-белый тюбик с кремом для кутикул. Я взглянула на дверь, желая убедиться в отсутствии датчиков. Затем проверила, не смотрят ли продавщицы. Эмбер бурно беседовала уже с двумя, одна из них держала прядь волос Эмбер.

— Так и облысеть недолго! Проклятый утюжок! — жаловалась Эмбер. Продавщицы улыбались.

Саша продолжала бродить по рядам. «О нет! — подумала я, глядя, как ее рука ныряет в карман. — Саша еще что-то украла!» Она обернулась и подняла брови, словно говоря мне: «Ну же, не тормози». Я схватила какую-то баночку из коричневого стекла и сунула в карман куртки. Как гранату. «Ничего плохого я не сделала, — мысленно утешала я себя. — Пока не сделала». Еще не поздно объяснить, что я собиралась заплатить и положила баночку в карман, чтобы руки были свободны.

Продавщица складывала в коричневый бумажный пакет образцы для Эмбер: молочко для снятия макияжа, консилер и крем для рук. Думаю, Эмбер невозможно заподозрить в воровстве. Разве такая милая девочка с блестящими волосами, сверкающими скобками и идеальной одеждой похожа на воровку?

— Вы просто прелесть! — на прощание бросила Эмбер продавщицам.

Я изобразила слабую улыбку и пообещала себе, что, когда вернусь в храм, сразу же отдам крем Тамсин и извинюсь за свое поведение. Тут Саша схватила меня за одну руку, Эмбер — за другую, и мы втроем вышли из магазина. За спиной звякнул дверной колокольчик.

— Что взяла? — поинтересовалась Саша.

На ее губах сиял блеск. Я достала из кармана стеклянную баночку и показала подругам.