Все для фронта?

Но государство иногда все же вознаграждало за стахановский труд. Раз в год рабочему давали бутылку водки или пачку сигарет. Водка представляла особую ценность, играя роль конвертируемой валюты. Стоимость бутылки сорокаградусной на черном рынке составляла в провинции до 1000 рублей, а в Москве и того больше. А это больше самого высокого месячного оклада. За бутылку можно было получить две-три буханки хлеба.

Однако рабочие, особенно молодежь, несмотря на все эти, по сути, лагерные условия, все же относились к жизни оптимистически. Молодые люди объединялись в дружные компании, ходили друг к другу в гости, вместе отмечали праздники, влюблялись. В молодом возрасте легче было переносить военные тяготы.

Бытовое обслуживание населения осуществлялось плохо, чем не замедлили воспользоваться предприимчивые граждане. Хотя экономика СССР вроде бы была плановой и государственной, полностью уничтожить рыночные механизмы и удушить стремление активных людей к предпринимательству советская власть не смогла. Наряду с государственными гастрономами продолжали работать рынки, наряду с государственными предприятиями – частные артели и кооперативы, а наряду с комбинатами бытового обслуживания – частные ремонтные мастерские. Причем, как и в нынешние времена, существовали такие проблемы, как работа с отсутствующим разрешением (лицензией), неуплата налогов, рост цен в кризисные времена и так далее.

Девушки на работе в снарядном цехе

Вот сломался, к примеру, у человека электрочайник или иной электроприбор. Государственные предприятия по обслуживанию из-за нехватки кадров и запчастей в основном позакрывались. Приходилось идти к частнику. А там за смену электроспирали брали 150 рублей, за ремонт утюга – 170 рублей.[377] Такая же проблема возникала с элементарным ремонтом обуви. В государственных мастерских ее либо чинили в течение нескольких недель, либо вообще отказывали, ссылаясь на отсутствие материалов. Но ходить-то людям надо было в чем-то.

29 января 1943 г. уполномоченный Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б) по Горьковской области И. А. Филиппов писал в служебной записке: «Получившим отказ в производстве ремонта заказчикам многие мастера тут же в мастерской предлагают произвести ремонт частным образом… В сапожной мастерской № 2 Сталинского промкомбината по ул. Луначарского, дом № 23, не принимают в ремонт валяную обувь из-за отсутствия материалов. Мастер этой мастерской предложил отремонтировать валенки за 325 руб. или две буханки хлеба».[378]

…а на ужин – бродячая собака

В апреле 1943 г. УНКВД Саратовской области составило записку о плохом питании рабочих завода боеприпасов № 205. В ней говорилось следующее: «На заводе работают в большинстве рабочие, чьи семьи остались жить в Москве. Они питаются главным образом в столовой. Питание в столовой рабочих организовано один раз в сутки. Качество приготовляемой пищи низкое. Мясных блюд практически не бывает. За март отоварено лишь 25 процентов мясных карточек рабочим, прикрепленным к столовой, крупяной карточки при одноразовом питании в сутки в столовой рабочим хватает на 15–20 дней».

Работа на этом предприятии была, как и в «славные» тридцатые годы, организована по принципу: «В начале месяца перекур, в конце – перегруз и аврал». Поэтому с 20-го по 30-е число каждого месяца многим приходилось работать в две смены. Однако усиленного питания при этом никто не получал. Работая 24 часа, поскольку продолжительность одной смены была 12 часов, рабочий ел один раз, и то какую-то похлебку без мяса. Посему рабочим приходилось после трудового дня охотиться около завода на бродячих собак и питаться их мясом.[379]

На базарах и рынках Саратовской области в 1942/43 г. цены на основные продукты питания выросли в 10–30 раз! И это при том, что зарплата промышленных рабочих была увеличена всего на 50 %.[380]