Все для тебя

— Да разве в этом дело, — вытерла Людка покрасневшие глаза. — Знаешь, как мне больно. Выбросил, словно половую тряпку. Кому я теперь нужна на пятом десятке? А как хорошо-то жили! Каждый год — на море, в лучший санаторий. Какие он мне вещи привозил, сколько золота дарил, слова какие говорил! Куда все это потом девается? — Она помолчала. — Да ладно обо мне. Ты-то как? У тебя ведь та же история. Все одна? Так меня должна бы понять, а ты Гришку защищаешь.

— Я его не защищаю. А приехала потому, что мама ногу вывихнула, ты знаешь. Родители просили утешить вас да денег передали. Думаю, на первый год учебы Мише хватит. И ты не безрукая. Сама говоришь, клиентов хватает.

— Да взялась тут шить дочкам двух подруг выпускные платья, — сразу встрепенулась Людка. — Потренируюсь заодно. Скоро Аленке придется шить. Хочешь, покажу?

— Давай потом. Я что-то устала.

Она прилегла в детской на тахте и укрылась пледом. Людка убрала со стола, включила посудомойку и уселась за шитье. Марина слышала шум мотора работающей швейной машинки. Невестка строчила и что-то напевала под нос. Вот человек! Столько выпила, а поди ж ты, села шить и наверняка строчка будет ровная. Выпила, всплакнула, вывалила Марине на голову свои беды, подпиталась ее энергией и — поет! Хорошо ей. А Марине всю душу разбередила. Она хоть детей имеет, и дом полная чаша! А у Марины ничего нет. Квартира родительская, муж ушел, детей не нажила. И куда они бегут, мужчины? К кому? Вон и Гришка туда же. Пусть она, Марина, Людку всегда недолюбливала: недалекая, самовлюбленная, но Гриша ведь женился на ней. Значит, любил. Детей хотел. И все равно ушел. Как Валерка. Хотя с Валеркой у нее всегда было ощущение, что она случайно его заполучила: красавец, спортсмен, душа компании! Если бы не бабушкина наука, не видать бы ей его как своих ушей. И жила с ним, не смея поверить, словно чужое прихватила. Знать, и было оно чужое, раз ушел. А Гриша? Он тоже ошибся? На двадцать лет?

Незаметно она уснула. Приснилась ей бабушка Валя. Как живая. Стоит, головой качает: «Это тебе, внучка, счастье. А матери как?» Проснулась, будто от толчка. Ничего не поняла. К чему этот сон?

На следующее утро Марина встала рано, тихонько собралась и выскользнула за дверь. Она еще вчера всех предупредила о том, что хочет денек погулять по городу. Даже карту захватила: небольшую, карманного формата книжечку с подробной схемой всех площадей и улиц. К ней прилагались список достопримечательностей, планы-схемы метро и прочего городского транспорта. В общем, очень удобная книжечка. Пока Марина ехала в метро до станции «Невский проспект», она основательно изучила карту центра города и даже наметила приблизительный маршрут.

Сначала она прогулялась по шумному многолюдному Невскому, полюбовалась вздыбленными конями на Анничковом мосту, повернула обратно и пошла к Казанскому собору. Солнце уже поднялось высоко и хорошо припекало. Она как-то не ожидала от Питера подобной жары. Хорошо еще, что под свитером была маечка, а джинсы, как известно, одежда на все случаи жизни: и в жару не парят, и в мороз греют. В соборе было прохладно. Марина медленно обошла его, любуясь высокими сводами, расписанными ликами святых, и большими настенными картинами на библейские сюжеты. С левой стороны от входа в собор она увидела какую-то очередь. Люди неспешно подходили к иконе, задерживались перед ней, некоторые становились на колени, целовали и, крестясь, что-то говорили. Марина догадалась, что это и есть чудотворная икона Казанской Божьей Матери. Говорят, она обладает поистине божественной силой: выполняет желания, исцеляет от болезней, защищает от всяких напастей. Может, и себе счастья попросить? Любви, семьи, детей. Она на минуту остановилась. Наверное, тоже надо стать в очередь. Но разве Божья Матерь ей не поможет, если попросить отсюда, не подходя близко? Марина трижды неумело перекрестилась и попросила у святого образа для себя семейного счастья или хотя бы обычной взаимной любви.