Читаем Все дни, все ночи. Современная шведская пьеса полностью

Анна. Нет.

Свен. По-моему, у тебя очень красивый зад.

Анна. Не знаю. (Хансу.) Он у меня правда красивый?

Ханс. Да. Еще бы.

Анна. Просто невероятно, что ты смог столько из меня выудить. Ты же меня совсем не знаешь.

Свен. Думаешь?

Анна. Да, особенно что касается всей этой психологии. (Хансу.) А ты ведь мне никогда этого не говорил.

Ханс. Чего именно?

Анна. Да всего. Всего, что он сказал.

Свен. Люди никогда не бывают по-настоящему прозрачными, но можно научиться видеть их почти насквозь.

Анна. Интересно, к какому выводу ты бы пришел, если бы мы были вместе.

Свен. Как это?

Анна. Ну, если бы ты переспал со мной.

Свен. Но мы же не можем это сделать.

Анна. А я это и не имела в виду. Я просто привела пример.

Ханс. Чаще всего, чтобы узнать друг друга, требуется много времени.

Свен. И к чему же ты пришел?

Ханс. Ты имеешь в виду, что за человек Анна?

Свен. Да.

Ханс. Не знаю. Так сразу не скажешь.

Свен. Но хоть что-то же можешь сказать.

Ханс. Смотря о чем.

Свен. То есть?

Ханс. Ну, ты имеешь в виду вот так, в общих чертах?

Анна. Но что-нибудь ты, наверное, можешь сказать, Ханс.

Свен. Я тоже так считаю.

Ханс. Ничего я не хочу говорить. Это будет просто глупо.

Свен. Возможно, вам это будет неприятно. Боюсь, это будет неприятно.

Анна. Что именно?

Свен. Я знаю, что должен дать что-нибудь взамен, а единственное, что я могу дать, это деньги.


Несколько секунд стоит тишина.


Ханс. Что ты хочешь сказать?

Свен. Я хочу, я знаю, что не имею на это права, но я хочу... Я хотел бы, чтобы ты подняла платье. На тебе же есть колготки и трусики. А мне бы очень хотелось, чтобы ты это сделала.


Несколько секунд стоит тишина.


Свен. Это не обязательно.

Ханс. Зачем ей это делать?

Свен. Там кроется много от личности. Я хочу узнать ее поближе. Хочу узнать поближе вас обоих. Вот зачем.

Анна. Только поднять платье?

Свен. Да. Даю вам за это тысячу. Я знаю, что это звучит ужасно. Но... для меня это стоит того.

Ханс. Целую тысячу?

Свен. Да.

Анна. Значит, только приподнять платье?


Свен достает бумажник, вынимает тысячекроновую купюру, кладет ее на стол.


Ханс. Тысяча крон! Это невозможно.

Анна(Свену). Для тебя это стоит того?

Свен. Стоит.

Анна. Большие деньги. Абсурд какой-то!

Свен. Плюнь на условности. Для вас это не играет никакой роли. А для меня деньги не играют никакой роли.

Анна. Но это же как-то странно — ты посмотришь только, чтобы узнать меня. Значит, ты должен увидеть это... ну, в колготках и все такое?

Свен(Хансу). Ты не против?

Ханс. Нет, это действительно не играет никакой роли. Это... Я не понимаю зачем... Почему ты... Ну, да... это не играет никакой роли. Но целая тысяча! Это же безумие!

Анна(Хансу). Так сделать мне это?

Ханс. Давай, если хочешь.


Анна поднимается, поворачивается спиной к Свену, лицом к публике. Задирает сзади платье, наклоняется вперед.


Анна. Так хорошо?

Свен. Он красивый.

Анна. Можешь спустить колготки и трусики. Думаю, за тысячу крон ты имеешь право увидеть это.


Свен так и делает.


Свен. Он и впрямь красивый.

Анна. Но что ты видишь?

Свен. О чем ты?

Анна. О моей индивидуальности.

Свен. Я ошибся.

Анна. В чем же?

Свен. Думаю, из тебя не получится хорошей матери.

Анна. Почему?

Свен. Ты слишком эгоистична.


Анна подтягивает колготки и трусики. Поворачивается.


Анна. Что ты хочешь этим сказать?

Свен. Но он действительно красивый.

Ханс. Что ты все-таки имеешь в виду, говоря, что она эгоистична?


Анна садится.


Свен. А то, что либо ты эгоист, либо нет.

Анна. Это верно. Довольно странно все-таки.

Свен. Что странно?

Анна. Что ты уже так много знаешь обо мне.

Свен. Вам нужны деньги, верно?

Ханс. А что?

Свен. У меня есть деньги.

Ханс. Ты же не... а? Ладно, с этим проехали. (Берет тысячекроновую купюру, прячет ее в карман.)

Свен. Что ты имеешь в виду?

Ханс. Ну, что с Анной у тебя ничего не выйдет.

Анна. Что ты такое говоришь?

Ханс. Не знаю. Я хочу только, чтобы... ну...

Свен. Станцуй для нас, Ханс, прошу тебя.

Ханс. Станцевать?

Свен. Да, но чтобы мелодия была побыстрее, если можно. Ты получишь ровно тысячу.

Ханс. Тысячу?

Свен. Да.

Ханс. Это исключено.

Анна. Да ну тебя! Что тебе стоит?


Ханс поднимается.


Ханс. Ладно. Ну и как же?

Свен. Поставь какую-нибудь музыку.


Ханс подходит к стерео. Та же пластинка. Мелодия поживее.


Свен. Годится.

Ханс. Танцевать под это?

Свен. Именно.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Соколы
Соколы

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

Валерий Валерьевич Печейкин , Иван Михайлович Шевцов

Публицистика / Драматургия / Документальное