Все дороги мира

Спокойное до самого горизонта море вдруг взметнулось волнами, легко перехлестнувшими не слишком высокий борт. Нескольких человек сразу смыло, остальные бросились прочь от бортов. Кто-то полез было спускать паруса, но капитан остановил его – дул прежний попутный бриз, но обезумевшее море жило своей жизнью. Чудовищные волны, кидавшие бриг как щепку, бушевали под безоблачным небом и ярким теплым солнцем – зрелище жуткое в своей неестественности. Удержаться на пляшущей под ногами палубе было не легче, чем на спине дикого коня: Измиер мог стоять, лишь вцепившись в ванты изо всех сил. Поудобнее перехватившись одной рукой, второй он нащупал один из множества кулонов на шее. Все они были зачарованы и заряжены лишь одной стихией – ветром.

– Волны понесут нас на рифы, пусть рулевой глядит во все глаза! – крикнул он капитану. – И прикажи поднять все паруса, тогда, может, и уцелеем.

И он раскрыл первый кулон.

Невидимая трещина расколола внешний мир, связав его с той стороной. Ветер ворвался с изнанки, но не рядом с кораблем, а там, где наметил Измиер, – далеко, почти у горизонта. То, что стихия накопилась рядом с талисманом, значения не имело, нити позволяли выпустить ее почти где угодно. Измиер не видел, как возникшие словно из ниоткуда потоки воздуха поднимают волны и несутся к кораблю, но чувствовал это. Он вцепился в нити той же рукой, которой сжимал кулон, и напрягал все силы, чтобы подтолкнуть стихию, заставить ускориться.

Буря налетела, мгновенно наполнив паруса. Первый же порыв толкнул корабль вперед, Измиера прижало к вантам, кто-то, не удержавшись, рухнул на палубу, но в то же время качка заметно ослабела. Казалось, что осадка брига уменьшилась, что он поднялся из волн и теперь лишь едва задевал их килем. Этого не могло быть, даже самый сильный ураган был на это не способен, но корабль перестал заваливаться, едва не черпая воду то одним, то другим бортом, и понесся вперед так стремительно, что и впрямь чудилось, будто он взлетел. Шторм ослаб, волны, поднятые ветром Измиера, шли наперерез и частично гасили его.

Видел ли кто-нибудь рифы, смог ли направить корабль по безопасному пути, или они проскочили лишь благодаря везению – Измиер не знал. Гул ветра смешался с ревом волн, не позволяя ему услышать кого-нибудь на расстоянии даже нескольких шагов. Когда ветер стал затихать, а волны по-прежнему бушевали, он раскрыл второй кулон, позже – еще один. Когда иссякла стихия, накопленная в восьмом, на море осталась лишь легкая рябь. Они выбрались из смертельной ловушки.

Оставшаяся часть пути прошла спокойно.

Многие в Арденне представляли Оссианду чудовищным миром огня и камня, где способны выживать лишь огненные демоны. На деле же вулканы занимали лишь сравнительно небольшую часть на юге континента – большинство огненных гор ушло на дно во Втором Буйстве Стихий. Те места и впрямь были опасны для людей, к тому же оказалось почти невозможно причалить к скалистым обрывистым берегам, да и лезть прямо к фейрам Измиер не собирался. Так что бриг укрылся в небольшой бухте на северо-востоке материка, и маг, оставив команду дожидаться, сошел на берег один.

Его путь пролегал через живописные луга, трава которых доходила ему почти до груди, небольшие рощи, где оглушительно щебетали птицы, мимо рек и озер с хрустально-чистой водой. Повсюду кипела жизнь. Мелкие луговые зверьки, конечно, старались не показываться на глаза – их выдавал лишь шорох да колыхание травы; крупные животные пока не встречались, а вот птиц на острове было полно. Они носились по небу поодиночке и целыми стайками, а порой вспархивали почти из-под ног.

Измиер много путешествовал по Виэлии, причем не только по городам – в глушь его тоже заносило, и он по достоинству мог оценить разнообразие природы родного материка, однако живописные виды Оссианды впечатлили даже его. Просто удивительно, что именно этот цветущий край люди полагали кошмарным, лишенным жизни местом. Пейзаж портило лишь затянутое дымом и пеплом небо на горизонте, как раз в той стороне, куда Измиер держал путь.