Все дороги ведут к тебе [СИ]

Елена неожиданно зевнула, прикрыв рот ладонью. Она ощущала собственную слабость, после стольких дней болезни. Глаза снова слипались. Алекс, пересев к ней ближе, склонился спиной на подушку, прислонив ее к стене. Постучав ладонью себя по плечу, он пригласил ее опереться на него. Девушка послушно перебралась ближе, и склонилась к его груди. Спиной, ощущая тепло, она опустила голову на его плечо. Колючая щетина колола ее щеку, но она была счастлива, как ребенок, просто сидя вот так, и ничего не предпринимая. Он поправил ее одеяло.

- Для начала ответь, голодна ли ты?

- Не уверенна, что сейчас проглочу хоть кусок.

- Ты не ела черт знает сколько.

- Поем в следующий раз…

Она снова зевнула, прикрывая глаза.

- Следующий раз?

- Принеси мне своих ужасных бутербродов.

- Ужасных?

Он был явно возмущен. Елена улыбнулась.

- Так что же будет?

- Во-первых, я все же никогда не допущу, чтобы мой брат каким-то образом пострадал, из-за сложившейся ситуации.

- Драгоценности выручат его.

- Мы не можем продать их, Елена. Это не потерянные фамильные драгоценности нашей семьи, как ты подумала. Марта никогда бы не стала скрывать их, зная о нашей ситуации. Никто, не знает, что это за украшения, и как они оказались в этой шкатулке. Хотя возможно, эта та часть, что не была указана в каталоге. Марта уверяет, что шкатулка досталась ей от матери, которая наказав ей хранить ее, передала еще в юности. Они, могут послужить в качестве залога, компании отца. Взамен, он использует имеющиеся средства на оплату наследства Доннану. После того, как он выровняет дела, он выкупит залог. Украшения вернуться туда, где им и положено быть.

- Невероятно... Как он отнесся к поступку Ивонн? Она была так увлечена, что совсем запуталась…

- Ты удивительный человек. В твоем сердце нет места для ненависти, к кому бы то ни было!

Он усмехнулся, склонив к ней голову.

- Она не просто запуталась, Елена. Она приходила в больницу два дня назад.

- Зачем?

Елена резко повернулась, едва не стукнувшись с ним лбом. Его лицо оказалось так близко, что она могла утонуть в озерах его глаз. Он, сгребя всю силу воли заставил себя вернуть ее обратно на свое плечо, поспешно отвернувшись, и изучая облака за окном.

- Хотела знать, как ты себя чувствуешь.

- Ее волновало мое здоровье?

- Похоже, бедняга до сих пор уверена, что из-за нее пострадал дорогой Елин.

- Ты не сказал ей!

- Это была моя маленькая месть… после ее признания, это было меньшее, что мне хотелось сделать в тот момент… - голос его сквозил холодом и откровенной яростью.

- Она призналась в поджоге.

Елена произнесла это как факт, заставляя молодого человека, в очередной раз подивится ее проницательности.

- Это так.

- Я предполагала это, после твоих слов. Только ей необходимо было приостановить работы… любой ценой.

- Цена могла оказаться, слишком высока!

- Ты прав, но она созналась.

- Да, но лишь почувствовав вину перед одним мальчишкой. Раскается ли она вовсе, остановится ли она, только время решит. Отец займется этим. Он отправит ее в Париж, под присмотр матери.

Елена устало потерла глаза, заставляя их оставаться открытыми. Сон так и манил, убаюкивая у него на руках.

- Когда ты поправишься, я покажу тебе одно место. Там всегда ветрено, и прекрасный обзор…

Он повернулся к ней, почувствовав, как расслабились руки ее державшие его ладонь. Глаза ее были закрыты. Ровное дыхание согревало его шею. Длинные темные ресницы скрывали темные круги под глазами.

- Ты снова сбежала, Елена…

Чувство того, что он был единственным в своем роде мужчиной, ревнующем к себе самому, доводило его до исступления. За окном загрохотало. Он сердито глянул на окно.

- Какого черта?..

Поудобнее расположившись, он, подтянув одеяло, прислонил голову к стене, и закрыл глаза. «Не в этом мире, так в том, не имеет значения. Я буду следовать за тобой, пока все не сложится воедино…»

Сердце мое…

Пламя печи жаром обдавало его мокрое от пота лицо. Рубашка, став, скорее серой, чем белой, липла к разгоряченному телу. Он в очередной раз с остервенением опустил молот на наковальню.

- Сынок, пора бы остановиться…

Он поднял к матери голову. Лишь изумрудами, словно у дикого зверя сверкнули из-под огненных прядей его глаза.

- Будешь молчать и дальше? Был бы отец дома, давно бы оттащил тебя за ухо. Не изводи себя и меня в придачу. Прекрати, прошу!

Тина в отчаянии притопнула ногой, глядя, как шипит, остывая в воде опущенное сыном лезвие очередного клинка.

- Фиона и сегодня приходила, верно?

Кит по-прежнему не удостоил ее ответом. Продолжив работу, словно одержимый демонами, он вернулся к наковальне.

- Я же знаю, что она нравилась тебе. Ее отец не против того, чтобы ты за ней ухаживал. Что же теперь? Теперь она ухаживает за тобой, а ты нос воротишь? Что все это значит? Ты снова прогнал ее?

- Мам… она дура!

Кит вновь ударил молотом.

- О Боги…

- Она пуста как пробка… горазда лишь хвастать перстнями, что привез ей отец. Не желаю более видеть ее! Не приглашай ее больше!!