Все дороги ведут к тебе

- Я не знаю, - прошептала Лия. - Но я буду стараться.

- Гормонотерапию можно будет начинать не раньше, чем ты закончишь прием антидепрессантов, - снова потер лицо мужчина. - Но я не рекомендую вам спешить. Твой организм слишком слаб. Изможден... Тебе нужно окрепнуть и набрать вес. Лия, пожалуйста... Не торопись. Обдумай все тысячу раз. Я консультировался на предмет болезни Саши. Вполне возможно, что она и не вернется. Таких случаев - сотни. А риск, на который ты идешь... - мужчина неопределенно взмахнул рукой, - ладно... Отговаривать тебя я не имею права. Но, как твой врач, я настаиваю, чтобы ты приезжала ко мне на консультацию хотя бы пару раз в неделю. Я хочу убедиться, что ты действительно в норме.

- Хорошо.

- Хорошо?

- Я буду приезжать два раза в неделю. Если буду чувствовать, что не справляюсь - чаще. Обещаю.

Лия знала, что Евгений Павлович был во многом прав. Она не чувствовала облегчения. Ее поправка была скорее рассудочной, волевой. Раны души... они действительно не зажили. И боль никуда не делась. Просто ненадолго ее удалось обмануть. Притупить лекарствами. И на первых парах они помогли ей. Не будь их... возможно, она бы уже умерла, не справившись с обрушившейся на нее агонией.

- Завтра. Я хотела бы выписаться завтра, - прошептала Лия, собрав в кулак все свое мужество. Она не знала, как будет справляться, но и прятать голову в песок больше не могла.

Покинув палату пациентки, Евгений медленно побрел по коридору. Так уж сложилось, что он был вынужден отчитываться об успехах Лии. Отчитываться даже не напрямую Чалому, которому, по-видимому, не было дела до бывшей жены, а его шестерке! Он терпеть не мог эти ежедневные рапорты, но и по-другому не мог.

- Добрый вечер. Реутов беспокоит.

- Минуточку... что-то зашуршало в трубке, стукнуло, и тут же невозмутимый мужской голос продолжил. - Я вас слушаю.

- Звоню сообщить, что Лия Марсовна изъявила желание дальнейшее лечение проходить амбулаторно, и завтра планирует покинуть стационар.

- То есть, как это? Она выздоровела?

- Не думаю. Но физически ей стало намного лучше.

- Тогда почему же вы сомневаетесь в ее выздоровлении?

Тихий прокуренный голос Чалого, вмешавшегося в разговор, Реутов успел запомнить еще тогда, когда они беседовали с ним в кабинете. Значит, его прихвостень (Глеб, кажется?) поставил телефон на громкую связь. Интересно, как часто он проделывал такие фокусы?

- Потому что ею получена слишком большая душевная травма. На нее обрушилось слишком много всего. И я не уверен, что она по-настоящему с этим справляется. Имитирует - да. Но не справляется, понимаете?

На несколько долгих секунд в трубке повисло молчание. А потом Чалый отрезал:

- За ней приедут, - и оборвал связь.

Утром Лия позавтракала и стала собирать свои вещи. Самостоятельно. Чтобы отвлечься от вновь подкатившей тошноты. Сдерживать прошлое больше не получалось... Оно настигало.

Сынок... Она узнала о своей беременности накануне первой годовщины свадьбы. И несмотря на то, что ей было всего девятнадцать, Лия была безмерно счастлива. У нее и мысли не было, что может быть по-другому. Только так... Любимый, один на всю жизнь, мужчина, дом, дети, семья... Все было логично и правильно. А вот Чалый, как оказалось, не слишком обрадовался. Нет, он не предлагал ей сделать аборт или что-то такое... Он просто выразил сожаление, что им не удалось пожить для себя. Лия очень удивилась его словам. Она просто не понимала, как это - для себя. Зачем? Она настороженно приглядывалась к мужу - беременность протекала тяжело, несколько раз ее госпитализировали в клинику на сохранение, и Чалый все сильнее мрачнел. А потом они узнали, что у них будет сын. И только после этого известия Александр, казалось, по-настоящему загорелся предстоящим отцовством. Он подарил ей бриллиантовый гарнитур в знак благодарности и любви, он затеял строительство нового загородного дома, подходящего для большой семьи, он стал по-настоящему заботливым и внимательным к мелочам и более сдержанным в сексе... Он даже находил время на занятия, посвященные подготовке к родам, хотя Лия знала, что у него не было ни минуты свободного времени. Но Чалый не знал полумер. Максималист по сути, он ко всему подходил с размахом. А ей это все и не нужно было. Только он один. Такой, по-настоящему счастливый...

Прерывая ее мысли, в палату зашёл Глеб. Не сказать, что она не ждала его появления, но все равно какой-то частью души надеялась, что ей удастся этого избежать.

- Привет. Смотрю, ты уже готова?

- Да... да, пожалуй.

- Тогда одевайся, я тебя отвезу.

- Много чести. Я и сама прекрасно доберусь до дома.

Глеб оглянулся. Ничего не говоря, посмотрел на неё с намеком. Да знала, она, знала, что теперь все только так и будет! И не строила иллюзий, что ей разрешат вернуться к прошлой жизни. Черт! Да она даже не была уверена, что сама этого хочет! Но и безропотно смириться с тем, что Чалый снова взял ее под строгий тотальный контроль, Лия не могла. Только от одной этой мысли подкатывала тошнота. И в глазах темнело от чёрной, лютой ненависти.