Все дороги ведут сюда

Его член дернулся в ту секунду, когда наши бёдра полностью соприкоснулись, и он застонал, прижимаясь к моей шее, его тело полностью покрывало мое, за исключением того места, где мои ноги обхватывали его бёдра. Роудс тяжело дышал, выходя на пару дюймов и снова обратно. Матрас слегка поскрипывал. Его голос звучал дико, когда он рычал, а бедра покачивались, заполняя меня.

Я крепко сжала его бока, обхватив руками его плечи и немного приподняв бедра. Матрас снова заскрипел, и я поклялась, что никогда в жизни не слышала ничего более эротичного. Этот тихий скрип врезался в мой мозг, особенно когда он стонал мне в ухо. Его дыхание было горячим, как и тело.

Проводя ладонями вверх и вниз по его спине, я любила в нем все.

И это именно то, что я сказала ему.

Его член дернулся во мне, и он тяжело дышал.

— Ты хочешь закончить это ещё до того, как мы действительно начали?

— Ощущается так, будто мы уже начали, — выдохнула я, когда он вышел, а затем толкнулся обратно, шлепнув яйцами по моей заднице, заработав еще один более громкий скрип матраца. Он двигался медленно, затем резко, дразня меня своим кончиком, прежде чем полностью войти, а затем начать все сначала.

Мы целовались и целовались. Я кусала его за шею, а он сильно сосал моё плечо, моё ухо. Волосы на его груди касались моих сосков, и мне это нравилось. В какой-то момент он просунул руки мне под задницу и еще больше приподнял мои бедра, создавая лучший угол, чтобы войти в меня. Мы были потными и тихими. Я прижала рот к его плечу, и он стонал напротив моего уха.

— Ты невероятна, — сказал он.

— Ты совершенна, — прошептал он.

— Ты чувствуешься так чертовски хорошо, — прорычал он, когда его бедра набрали скорость, а я начала чувствовать, как жар нарастает и нарастает в центре моего тела.

Роудс колотился внутри меня, удерживая меня над кроватью и прижимая к своим бёдрам, и я крепко сжала ноги вокруг него, пока он терся и проникал прямо туда, где я этого хотела. Я выплакала свой оргазм у его щеки. Его руки крепко сжали мою задницу, когда его бедра стали неустойчивыми, и он кончил, пульсируя, что я почувствовала это.

Это большое, потное тело прижалось к моему, когда он опустил нас на кровать, находясь все еще внутри меня, между моих бедер. Роудс прижался щекой к моей макушке, тяжело дыша. Я обвила его руками, скользя по его гладкой спине, тоже тяжело дыша.

— Вау, — выдохнула я.

— Господи, — сказал он, целуя меня прямо над моей грудью.

— Счастливого Рождества мне.

Внезапный смех Роудса наполнил мою грудь и сердце, и я клянусь, что он прижал меня к себе ещё ближе, поднял мою голову, чтобы коснуться губами моих. Его взгляд встретился с моим, и он улыбался, эта яркая улыбка заставила мою грудь взлететь, эти три маленьких слова вспыхнули глубоко в моей груди.

— Счастливого Рождества, Аврора, — нежно прошептал он.

— Счастливого Рождества, Тоберс, — повторила я, и в глубине души я надеялась, что это будет первое из многих. — Ты лучший, ты знаешь это?

Я почувствовала, как изогнулся его рот, почувствовала его улыбку на моей коже.

Это действительно было лучшее Рождество, которое у меня когда-либо было.

Глава 28

— Пожалуйста, ради всего святого, остановись, Ам, — простонала я с пассажирского сиденья следующей же ночью.

Наш водитель-ученик, который сейчас был за рулем моей машины, даже не удосужился взглянуть на меня, растерянно покачал головой и сказал:

— Мы выехали полчаса назад!

Он был совершенно прав. Мы вышли из дома его тети ровно тридцать минут назад. Я даже помочилась прямо перед тем, как мы вышли за ее дверь. Но чего он не знал, так это того, что я выпила чашку кофе прямо перед выходом, на случай, если мне придется быть за рулем, так как Роудс осушил пару кружек пива.

— Ты же знаешь, у меня крошечный мочевой пузырь. Пожалуйста, ты же не хочешь, чтобы я просила тебя отвезти мою машину на чистку, потому что я здесь помочилась.

С места позади меня Роудс издал звук, который должен был быть лаем, а не смехом.

— Ты не хочешь пахнуть мочой в течение следующего часа.

Подросток наконец оглянулся с встревоженным выражением лица.

— Пожалуйста, Ам, пожалуйста. Если ты меня любишь — а я знаю, что ты любишь — остановись на следующей станции. На следующем спуске. Мне бы прекрасно подошла обочина прямо здесь, и я буду быстрой.

В этот раз Роудс определенно не стал сдерживать свой смех или то, что последовало за ним.

— Не мочись на обочине дороги. Мимо может проехать полицейский, и я не смогу отговорить его от штрафа за непристойное поведение.

Я застонала.

— Ам, минут через пять или десять будет заправочная станция. Можешь потерпеть до тех пор? — спросил Роудс, наклоняясь между сиденьями.

Я напрягла мышцы — снова заметив, как болит эта область в целом после прошлой ночи — и коротко кивнула ему, прежде чем еще сильнее сжать ноги.

Его рука поднялась и легла на мое предплечье, потирая большим пальцем чувствительную кожу. Я ухмыльнулась ему, что, скорее всего, выглядело как насмешка от того, что я снова напрягла мышцы, чтобы ослабить желание помочиться.