Все дороги ведут в загс

— Да та же, что и у остальных баб. Я не первый раз женат, и всегда одно и то же. Ухаживаешь за развеселой девчонкой, а живешь потом с занудой. Да вот возьмите мою нынешнюю! Пока не поженились, погуляли мы с ней на всю катушку. Нет, я не имею в виду чего-то непристойного. Гости, кафе, театры. Вроде казалось, ей это нравится. А что теперь? Вот вы видели, ее вчера с нами не было. Я звал, а она уперлась, как мул, мол, ребенка оставить не с кем. Чушь какая-то! Здоровый пацан, вполне мог бы просидеть вечерочек сам, ничего страшного с ним бы не случилось. Вы согласны?

— А сколько ему?

— Вроде полтора.

Алферов не без почтения посмотрел на собеседника. Он слабо разбирался в детях, но сомневался, что полуторагодовалого младенца многие рискнули бы оставить одного. Марина права — Бальбух не годился в мужья. Мало годился он и в убийцы. Конечно, всякое случается, однако верилось с трудом.

Зато Вольская, появившаяся после его ухода, производила куда менее благоприятное впечатление.

— Вы разрешите? — осведомилась она, едва успев поздороваться, и указала на свой мобильник. Причем было очевидно, что вопрос она воспринимала лишь как дань вежливости, и мысль об отказе в голове ее не возникала.

— Леша? — пронзительным голосом спросила Евгения Петровна. — Ты где? Еще в троллейбусе? А почему? Ты уже должен быть у входа в банк. Что значит, троллейбус стоит в пробке? Так выйди из него и поедь на чем-нибудь другом. Всему-то тебя надо учить! А я сейчас в кабинете у майора. Ты ведь должен быть тут сразу после меня! Ладно, в банк поедешь после. Господи, ничего тебе поручить нельзя! Так, на какой ты улице? Что-то мне не верится, что там может быть пробка. Ты, часом, не врешь? Все равно ведь проверю. Вот что, иди пешком до угла, там бери частника и приезжай. Мой «Мерс» барахлит. Нет, доехала, но что-то мне в нем не нравится. Надо держать его в таком состоянии, чтобы он работал не только в твоих руках, но и в моих, а ты вечно халтуришь. Короче, назад повезешь меня сам. Дошел уже до угла? Молодец. Ищи машину поплоше, дешевле обойдется. Ладно, пока.

Майор подумал, что специально для подобных жен следует создать мобильники с видео, тогда контроль над мужьями станет по-настоящему полным. А то действительно, тебе докладывает, что стоит в пробке, а сам возлежит в объятиях любовницы, и поди его уличи! Непорядок.

Вольская между тем улыбнулась крокодильей улыбкой, обнажающей яркие десны и все тридцать два зуба.

— Мой муж как ребенок, — пояснила она. — Ничего без меня не может. Но очень милый. Я вовсе не жалею, что его выбрала. Так о чем вы хотели меня спросить? Я, разумеется, отвечу. Хотя я мало что могу об этом знать. Я ведь пришла на эту нелепую встречу только ради Леши. Он так о ней мечтал, а без меня, сами понимаете, не пошел бы. Он очень не любит со мною расставаться. Этого Карпова я немного знаю, он ремонтирует мой «Мерс». Делает это неплохо, но и дерет соответственно. Только в основном с ним имел дело Леша.

— Вы не знаете, у Карпова были враги?

— Я на этого Карпова никогда не обращала внимания. Обслуга, она и есть обслуга. А остальных гостей знаю и того меньше.

— Всех?

Евгения Петровна после недолгого колебания отрицательно покачала головой.

— Майя Ананиашвили — бывшая жена моего мужа. Конечно, он мне о ней рассказывал. Ему страшно не повезло жениться на шлюхе, но мужчины такие простофили! Они не видят дальше собственного носа. Ничего, у него давно уже открылись глаза. Теперь ему даже смотреть на нее противно. Хорошо, риск ее встретить есть только раз в году, на этих детских посиделках.

— Почему? — удивился Алферов. — Все-таки ремонтируют машину у одного мастера.

Вольская побледнела и уставилась на собеседника тем взглядом Медузы Горгоны, который обращал людей в камень.

— Она тоже у Карпова… откуда вы… не может быть!

«Черт! — выругался про себя майор. — Выдал мужика. А у этой мегеры даже лицо переменилось. Она действительно потрясена».

— Может, я и перепутал, — вслух произнес он. — Давайте выясним более важный вопрос — о болиголове. Вы говорили, Светлана Ильинична рассказывала о нем?

— Да, — отстраненно пробормотала Вольская.

— Когда? Где?

— Не помню.

«А вчера настаивала, что помнишь», — подумал Алферов. Похоже, Евгения Петровна тоже это сообразила и сумела-таки взять себя в руки. Волевая дамочка, что есть, то есть.

— Хотя погодите… конечно, это произошло за столом. Юрская помешана на здоровье, вот она и сообщила, что у нее в аптечке хранится болиголов, который в небольших дозах лекарство, а в больших — яд.

— Это было в начале вечера или в конце?

— Ближе к началу, — без запинки отрапортовала Вольская.

— А все ли при этом присутствовали?

— Тут поручиться не могу. Я не обращала внимания. Вообще-то, Юрская говорила очень громко. Будто нарочно хотела, чтобы услышал каждый.

— Да? — удивился майор.

— Именно так.

— Скажите, а как вы догадались, что у Карпова отравление? Ведь именно благодаря вам так быстро вызвали врача.

— Ну, я все же медицинский работник, — скромно улыбнулась Евгения Петровна, — и неплохой.

— Вы хорошо знакомы с Юрской?

— Да почти незнакома. И с ее мужем тоже.