Все двери закрыты на ключ

Она понимала, что на данный момент дорога ведёт её не туда, куда бы ей хотелось. И от большого города она получила только одиночество и финансовые проблемы. Надо было что-то менять.

Рано ещё к петле возвращаться.

VI

….И не об этом она мечтала, и не такую жизнь она себе представляла. Алиса хотела действовать, чтобы как-то изменить свою жизнь, так дальше не должно было всё идти….не должно. Но что делать? Менять работу? Да нет. Пока хоть стабильный заработок есть и коллектив вроде нормальный. Тем более, за квартиру надо всё равно платить.

Так в раздумьях она проводила время. А город открывал тем временем свои новые лица своей жестокости.

Водоворот этой жизни засасывает человека, и он уже не может выбраться. Город убивает душу, делает человека боязливым и слабым. Появляются страхи: когда поздно ночью вы будете возвращаться домой, на вас нападут, в транспорте обязательно кто-то вытащит ваш кошелёк, таксист увезет вас на окраину и изнасилует, или шпана отмахает битами в переулке.

Аварии, смерти, пожары, убийства, мы всё это видим, наблюдаем, мы меняемся, сами того не замечая. Что-то происходит внутри нас. Так вся эта «правда жизни» начитала печатать свои слова на душе Алисы. Но она была сильной, она воевала со своими страхами.

И как каждая девушка, она начала задумываться о семье и детях, о стабильности в жизни, о твёрдом мужском плече, на которое всегда можно опереться, о маленьком загородном домике, куда вся семья будет ездить по выходным.

…Иногда она думала о своём друге детства. Интересно, как он там? Может, он уже покончил с собой? А может, уже нянчит двух детей? Алиса вспоминала, как в детстве они бегали в лес и прятались, начиная курить свои первые сигареты, как обсуждали свои первые чувства, как проводили тёплые летние вечера на крыльце его дома и разговаривали до рассвета. И улыбка скрашивала её усталое лицо. Казалось, что только вчера это было, только вчера они пили вино у костра, беззаботно и легко. Хорошо, что было такое детство, которое можно вспомнить с радостью.

VII

Она начала уже привыкать к такой жизни. Что-то умерло в ней за это время. Какая-то искорка добра, жалости. Она влилась в стадо и почувствовала, что это начало поражения в этой битве.

Девушку может погубить только несчастная любовь. И она атаковала Алису. Она проиграла. Но это уже всплывёт, когда мы встретимся на берегу реки.

Глава II. Шизофрения юного романтика. Я

Часть I

I

Когда мы расстались, я начал путь с одиночества, которое сопровождало меня постоянно. Поначалу оно било меня железным кнутом по спине, я не мог выпрямиться и посмотреть вокруг себя, а потом одиночество стало частью меня. И мы подружились, мы начали вместе идти, мы шли в бой.

Сразу атаковали проблемы: отчислили меня тогда с факультета журналистики и пришлось переводиться на исторический. В душе накапливались злость и очень много комплексов: начиная от какой-то неполноценности и заканчивая полной неудовлетворённостью собой. Комплексы, как трудолюбивые муравьи, быстро и усердно воздвигли свой огромный муравейник. Это мешало жить, и очень часто я вспоминал петлю на берегу реки прошлого, и так хотелось покончить с собой. Но нет, я должен устоять на поле этой битвы.

Сгорбленный и больной, я продолжал бой. Годы учёбы проходили в бесконечных пьянках с друзьями, и ощущалась полная пустота жизни. Ничего нет. Осталось в этом одиночестве только моё творчество и воспоминания о детстве. О том, как я с Алисой гулял по берегу беззаботной жизни, и это грело меня.

II

Не могли во мне угаснуть какие-то светлые чувства. Я не хотел стать пустым созданием города, слиться с этим стадом баранов. Мне продолжала нравиться моя бывшая однокурсница, которой я посвятил свой предыдущий рассказ, и она не давала моим чувствам угаснуть. За это ей спасибо. Она сохраняла свет этой свечи во мне. Конечно, она ушла своей дорогой, и мне оставалось желать ей удачи.

И мне хотелось жить как-то иначе, мне не хотелось прожигать дни в бесконечных пьянках. Но всё это я осознаю потом.

После перевода на исторический (с потерей года) жизнь вообще как-то утратила красочные цвета. Менялся и я, не зная, что мне делать и как дальше учиться. И ошибки ломали мне руки, и в запой меня звала каждый год весна. И так из года в год.

Нервы уже были натянуты до предела, и мучил меня постоянный вопрос: что делать?

Часто думал об Алисе, интересно, как там она, наверно уже замуж вышла. Я боялся за неё, её может испортить город. Меня он уже испортил, я стал трусливым, я стал душным, как эти городские ночи. Город зарождал чувства самосохранения, на других было уже плевать. Толпа пройдёт мимо, когда вас будут избивать несколько человек, толпа закроет глаза, когда вам станет на улице плохо. Это уже не люди. Они даже хуже зверей. Я потом стал таким же. Я не мог в себе пронести чистоту моего детства, чистоту тех светлых далёких чувств. Я стал таким, о какой ужас! Как противно… нет… я не такой как вы… вы – стадо, вы бездушные, безжалостные уроды. А я? Я недалеко от вас ушёл.

III