Все его желания

— Не надо? Серьезно? Поздно, Бенингтон. Очевидно, о нас знают все.

Он хохотнул.

— О нас. Как мило, дорогая. Я рад, что ты осознаешь всю серьезность наших отношений.

— Очень смешно. Эту серьезность осознают все вокруг, Бенингтон. Особенно твоя подружка, которая не сводит с меня глаз весь обед. Если бы она была чуть более одарена, у меня бы уже случилось отравление токсином от ее ядовитого взгляда.

— Рос не будет тебя беспокоить, — заверил Бенингтон, как всегда невозмутимо.

— Было бы прекрасно, если бы меня не беспокоил ты.

Не знаю, что на меня нашло. Наверно, осознание настигло только теперь. Мне ведь жить с этим до конца года. И потом вряд ли я избавлюсь от репутации использованного презерватива Торнтона.

— Бенингтон, отмени это. Прошу тебя, — взмолилась я. — Ты ведь можешь получить любую. Пожалуйста. Что мне нужно сделать? Извиниться? На коленях?

— Нет, я предлагал это вчера. Сегодня уже не хочется. Правила клуба позволяют отменить все мои желания только в одном случае.

Я загорелась надеждой.

— Каком?

— Если ты исполнишь по желанию каждого, кто свидетельствовал. И если я соглашусь на это.

— Но ты не согласишься.

— Разумеется.

Бенингтон даже отложил прибор и посмотрел на меня с минуту, не отводя глаз. Мне как всегда стало не по себе от жгучего взгляда.

— Я так тебе противен, серьезно? Ты готова лечь под каждого, лишь бы не принадлежать мне?

Разумеется, я не хотела ничего такого. Мне даже в голову не пришло, что желания его друзей могли быть интимными. Хотя пора уже, наверно, спускаться небес. Пока я это делала, Бенингтон, очевидно, принял мое молчание за подтверждение своих слов.

— Что ж, Кэти, спешу тебя огорчить. Я не собираюсь отменять твое рабство. Увижу еще раз наедине с Глоссером — пожалеешь.

Я сглотнула. На языке вертелись оправдания, но говорить я ничего не стала. Он все равно сделал выводы, бессмысленно стучать в закрытую дверь.

Торнтон вернулся к еде, и мне пришлось последовать его примеру. Мы молчали весь обед.

— Твои занятия заканчиваются в четыре. Чтобы была дома не позднее четверти пятого. Займись ужином.

Его повелительный тон выбешивал, но я не стала острить, лишь сказала:

— Я хотела позаниматься в библиотеке. Мне нужно подготовить тезисы для эссе.

— Завтра начнешь, — ответил он. — Сегодня дома занимаешься моими делами. Понятно?

— Понятно, — прошептала я.

— Хватит гонять траву по тарелке, пойдем.

И мы пошли. Торнтон держал руку на моем плече, как и вчера вечером, сегодня утром. Этот жест был абсолютно невинным. Но я была уверена, все знают — я его собственность.

Судя по тому, как народ шептался, действительно все знали.

Отсидев кое-как оставшиеся лекции, я поняла, что у меня нет даже смены белья в доме Торнтона, но идти к себе в комнату я не решилась У меня был номер Анж, я набрала ее по пути во флигель.

— Привет, Анж, как дела? — начала я с общих фраз.

— Прекрасно, Кэти. Сама как? Ты не ночевала дома.

— Да. Я теперь живу у Торнтона.

— Удачный карьерный взлет, — ехидно подметила моя соседка. — Полагаю, ты грамотно засунула свою глупую гордость куда подальше. Весь кампус только и гудит, что о вас с Торнтоном. Он получил по лицу от Рослин, или это вранье?

— Получил, — призналась я. — Анж, давай не будем об этом? Мне нужны мои вещи. Пожалуйста, можешь принести хоть что-то?

— Кэти, твоих больше вещей нет в комнате.

— Как это?

— Их забрали, пока я была на лекциях.

— Кто? Куда?

— Без понятия, но твои шкафы пусты.

Я сосчитала до пяти, пытаясь не паниковать. Как ни крути, Анж единственная, у кого я могу спросить. Слова Бенингтона за обедом волновали меня куда сильнее пропавшей одежды.

— Анж, я должна исполнять все его желания.

— Знаю, Кэти. Все знают. Конор разболтал и про Рослин, и про тебя. Хотя и так видели все, кто был в пабе.

Я сглотнула, но собралась и не стала реветь, спросила:

— Может, ты знаешь, как отменить все? Торнтон сказал, только его воля и по желанию от каждого свидетеля освободят меня.

— Так и есть. Кэти, подтвердила Анж. — Ты давала клятву при свидетелях?

— Да.

— Тогда Торнтон прав. Брат рассказывал мне о подобном случае в Оксфорде. Проиграл один из аристократов. Его подружка помогла. Она отсосала каждому из свидетелей.

— Потрясающе. Вот к такой карьере жизнь меня точно не готовила.

— Понимаю, согласилась Анж.

Повисла пауза, но тут Анж вспомнила.

— Есть еще одна возможность — перестать быть студенткой Торнвуда.

— Как это? — ахнула я.

Кажется, даже минет по кругу пугал меня меньше.

— Все, что произошло в Торнвуде, остаётся в Торнвуде, — философски изрекла Анж.

— Разве то не про Вегас выражение?

— Без разницы. Если ты отчислишься или переведёшься, даже просто уедешь, то не будешь принадлежать Бенингтону.

На глаза навернулись слезы. Вряд ли меня примет с распростертыми объятиями Оксфорд или Сент-Эндрю. Университеты уровня Торнвуда забиты под завязку. А просто уехать — это можно мне сердце вырвать и бросить на мостовую. И то вряд ли будет больнее.

Я быстро поблагодарила Анж и попрощалась. Разговаривать об учёбе или погоде не было сил. Да и вряд ли она бы стала обсуждать что-то кроме моего фиаско.