Все еще будет

— Я пришёл на запах, тут так вкусно пахнет! — он, словно котёнок, потянул носом запах. — Что это?

— Это моё фирменное блюдо! — похвасталась я, хотя готовила самое обычный борщ.

— У тебя любое блюдо фирменное, — похвалил он меня. — Ты очень вкусно готовишь! А сама, ты какая? Наверное, красивая! — он осторожными шагами направился ко мне и, подойдя вплотную, взял за плечи. — Расскажи мне, какая ты? Какие у тебя волосы, глаза, лицо? — он осторожно водил руками по моему лицу, повторяя каждый контур, словно пытаясь угадать мой облик. — Расскажи мне о себе всё, я хочу нарисовать в своём воображении твой портрет!

— Нет! Я не буду тебе ничего рассказывать! — категорично и строго ответила я, желая показать своим тоном всю серьёзность своих слов.

— Почему?! — разочарованно спросил он.

— Потому что ты всё можешь увидеть сам! У тебя же есть шанс вылечиться! — начала я серьёзный разговор.

— Нет! — он резко оттолкнул меня от себя. — Я никогда не смогу видеть, и с этим ничего не поделаешь! И давай больше не будем на эту тему!

— Нет, будем! — не отступала я. — Ты не должен сдаваться, Лёша, ты же сильный, ты должен бороться! Твой отец нашёл тебе хорошего доктора, у него отличный результаты. Почему ты не хочешь попытаться?!

— А если я не хочу бороться, тогда что?! — выкрикнул он.

— Но почему? — искренне не понимала я.

— Потому что боюсь потерять тебя! — неожиданно для меня, а может быть и даже для себя выдал он. — Потому что если я стану нормальным человеком, ты уйдёшь, а я этого не хочу! Понимаешь, не хочу!!!

— Я никогда не уйду от тебя, клянусь! — я взяла Лёшу за руки. — Я покину этот дом только тогда, когда ты меня сам об этом попросишь! Но пообещай мне, что ты используешь этот шанс! Пожалуйста! Ради меня!

— Хорошо, ради тебя я готов на всё! — решительно ответил он и, впервые в жизни меня поцеловал.

Это был наш первый поцелуй. Несмотря на то, что я уже давно поняла, что Алексей мне не безразличен, я никоим образом не выдавала своих чувств. Не показывал того, что боится меня потерять и Лёша.

Но сейчас, после того, как он поцеловал меня, я поняла, как сильно я его люблю. Поняла как он мне дорог. Поняла, что с этим поцелуем я впустила его в своё сердце. И если вдруг, вылечившись, Лёша разочаруется во мне, то мне будет от этого очень больно.

* * *

Я, конечно же, понимала, на что иду, старясь вылечить Алексея, как ровно понимала и то, что, став для него не нужной, могу его потерять. Но сейчас я меньше всего об этом думала, потому что моей целью было сделать его полноценным человеком. Мне хотелось, чтобы он снова жил полноценной жизнью, чтобы радовался. А не сидел затворником в четырёх стенах. У него есть шанс на нормальную, полноценную жизнь. И он должен его использовать.

Так началось лечение Лёши. Анализы, обследования и, как следствие операция. Операция, результат которой мы все ждали с замиранием сердца. Хотя этот профессор и славился хорошими результатами, но мы с Виктором, тем не менее, очень боялись исхода операции. Боялись неудачи, потому что прекрасно понимали, что это причинит Лёше очень сильную и нестерпимую боль.

И вот настал тот знаменательный день выздоровления Алексея. Но я испугалась. Испугалась того, что этот день может стать для нас с ним последним. Ведь тот момент, когда я пришла в его дом, он нарисовал в своём воображении мой портрет, или образ, в который впоследствии и влюбился. И я искренне боялась того, что, увидев меня, он может разочароваться в своей мечте. Но как бы мне не было страшно в тот момент, но я покорно согласилась быть тем, кого он хотел увидеть в первую очередь.

Доктор снимал с глаз Лёши повязки, а моё сердце бешено колотилось. И вот, наконец, глаза Алексея свободны и доктор разрешает ему их открыть. Я стою и смотрю на любимого, не моргая, а он стоит и смотрит, не отрывая глаз на меня. В палате воцаряется тишина.

— Так вот ты какая! — прошептал он, увидев меня.

— Разочарован? — испуганно поинтересовалась я.

— Нет! Напротив, ты даже красивее, чем я тебя представлял! — он нежно провёл ладонью по моему, мокрому от слёз лицу. — Что с тобой? Почему ты плачешь?

— Неважно! Теперь уже не важно! — ответила я, крепко прижавшись к нему…