Все еще впереди

Но их было всего восемь, созидателей, обитателей и потребителей этого прекрасного Мира. И один из них, "… восьмой и из числа семи", как сказано в Великой книге, постоянно стоял на страже, на границе с Тьмой. О нем в Вечной книге написано: "И лишь волна полночная простонет". Он хоть и участвовал со всеми братьями в распахивании семимерного пространства, но лишь частично мог принимать участие в работе и творениях братьев, так как постоянно нес службу на границе.

Другие братья тоже несли службу, но она у них была более приятной. Средние братья, их было четыре, Оранжевый, Желтый, Зеленый, Голубой – носили Отца Светов по всему этому Миру и показывали ему совместные творения всех семи сыновей. Двое, самые младшие, но и самые строгие, образовывали вокруг Отца Светов "неприступный свет", они работали телохранителями.

3. Красный Сын и Тьма

Долго ли, коротко ли, но стал Красный уставать от своей однообразной и нелегкой службы. Без сменно стоя на границе, он стал думать, что такое красота? И почему "крест и красота – близки"? Он знал, что символ Вечной обители Отца – четырехугольный Крест, а на нем самом почивала красота. И, наверное, из-за этой красоты он и должен нести свой крест. Правда, как только появился Мир Света, когда Сеятель отделил Свет от Тьмы, символом новой Обители Сеятеля стал шестиконечный Крест, он-то, наверное, и стал его крестом.

Отец Светов понимал, как нелегко Красному Сыну, как постоянное соприкосновение с Тьмой портит его характер и может даже испортить отношения с братьями. Он очень сожалел, что в его Мире нельзя организовать Ротацию службы у его Сыновей.

– Вот, в Великой книге написано: "И каждый пятый, как правило, был у руля". – А его семь Сыновей всегда жестко стоят каждый на своем, данном ему от рождения месте, это называется – Данность. И он стремился всеми силами своей отцовской любви смягчить эту данность и постоянно подчеркивал важность службы Красного и его самого, во всем их общем Бытии.

А Тьма, тем временем, видела прекрасный Мир Света, и ей очень хотелось туда проникнуть, чуть большей мерой, чем удалось это Времени. Но какой мерой? Никакой меры у нее не было, она пока ни кем не измерялась и не исчислялась. А Время, ее рабыня, такое же непрерывное, безмозглое и неумолимое «нечто», как и сама Тьма, потихоньку воровало частицы света у лучей и волн Светлых Сыновей, добегавших до Стены. Да и у самой Стены, Красного стража Тьмы, удавалось откусить какие-то потерявшие бдительность лучики. Время бросало эти частицы света во Тьму, и та растворяла их в ничто.

Однажды, Время откусило значительный кусок красного луча и Тьма не стала сразу растворять его в ничто. Она обрадовалась, что «добыла языка» и обратилась этим языком к Красному и сказала ему:

– Прекрасный Сын Света, почему ты своими «лучищами-ручищами» все отталкиваешь меня? Ведь ты устал, тебе тяжело – расслабься, растворись немного во мне и отдохни. Братья давно забыли тебя, а Отец не любит, раз так напрягает. Только я жалею(жалеть и жалить – близки) тебя, ведь, ты от рождения со мной и весь такой красивый и совершенный, почти как сам Отец.

Тьма, может быть, не знала, а, может, слукавила и умолчала о том, что Отец непрерывно подсеивал семена Света во всех своих Сыновей и больше всего в Красного. Только поэтому Мир Света, окруженный Тьмой, и был вечным. Знали и братья, что Отец очень ценил своего Красного Сына и любил его больше других, и понимали, почему это так.

Тем временем, Красный очень удивился, что Тьма так может говорить, и от удивления чуть-чуть расслабился. Только он отпустил немного свою красную волну, как она стала таять, рассеиваться и соседний красный свет стал превращаться в свет – инфракрасный. Тьма и сама, наверное, не ожидала такого быстрого результата, сильно обрадовалась и была очень довольна собой.

Красный, наоборот, очень сожалел о случившемся, но подумал: "Наверное, так и надо, «все, что не делается, все к лучшему» и «нет худа без добра». Может Отец увидит в нем инфракрасный свет и поймет, как ему нелегко. Да и братья, наконец, откажутся от своих "световых замков", в Великой книге они называются "воздушными", и начнут ему больше помогать держать Тьму. Отец, хоть и говорит, что все мы в равной мере – "грани многомерного единства", но я постоянно ощущаю, что "наличие Тьмы никак не способствует приступу сколько-нибудь Радужных чувств".

И увидел Отец инфракрасный свет в волнах и лучах Красного Сына и сказал ему: "Сын мой Первый, я понимаю, как тебе нелегко, но мы с тобой двое – Отец и Сын должны обеспечить Бытие всем остальным. Это наша Данность.

Мы с тобой должны обеспечить бытие настоящим и будущим: творцам, создателям, сеятелям, жнецам, строителям и обитателям нашего общего большого Дома или Мироздания. Для этого надо непрерывно в это Мироздание что-то сеять. И, если Отец должен всегда сеять, то Сын – всегда сохранять посевы.