Все эти миры

Усмехнувшись, я включил один из своих беспилотников, который находился внутри корабля. Мы сложили запасные машины в отсеке 446, который находился максимально близко к центру «Беллерофонта». Беспилотник вылетел из раскрытых дверей отсека в коридор, протянувшийся вдоль главной оси корабля. Пять километров по прямой я преодолел менее чем за минуту, затем повернул направо и оказался в отделении генераторов. «Отделение» – не совсем то слово, которым можно описать открытую зону со сторонами в двести пятьдесят метров, но мы уже привыкли думать о том, что корабль – нормальных размеров, а мы в нем – просто мошки.

Три беспилотника и десяток «бродяг» Нила окружили зону управления энергоблоком. Когда Нил был раздражен, он почему-то заставлял «бродяг» топать ногами. Я никогда не спрашивал, нарочно ли он это делает. Не уверен, что я хочу это знать.

– Я испробовал все! – воскликнул он, как только увидел мой беспилотник. – Он мертв. Неактивен.

– «Он отлично работает, – сказал он. – Он так же надежен, как и наши», – сказал он.

– Ладно, Хершел. Смейся надо мной, не сдерживай себя. А когда закончишь, тогда, быть может, наконец-то займемся ремонтом этой хрени!

Я подумал о том, чтобы выжать еще немного из этой ситуации, но зачем жадничать? Рано или поздно мне выпадет новый шанс – это было так же верно, как и то, что во вселенной существует энтропия.

– Нил, я отсюда вижу, что аноды насыщены. Можешь сделать разрядку, она займет около часа, а можешь за двадцать минут сделать полный перезапуск.

– О боже, только не это.

– Я тебе помогу. Мы же не можем допустить, чтобы такая ситуация повторялась.

Я вызвал еще беспилотники и «бродяг», и мы начали долгий и сложный процесс перезапуска. Разрядка длилась дольше, но не требовала больших усилий, поэтому Нил по умолчанию выбирал ее.

Как только мы подготовили «бродяг» и беспилотников, я повернулся к Нилу.

– Может, поручишь руководство ИМИ? Это же тривиальная задача, чувак!

– Знаю. Я и собирался…

– То есть ты все делаешь заковыристым способом, потому что ленишься обдумать легкий? Нил, какой же ты болван.

Нил ухмыльнулся; мои слова его совсем не обидели.

– Я попросил бы! Не болван, а ленивый болван. Ну ладно, Херш, твоя взяла. Я этим займусь.

Я улыбнулся и, потянувшись, откинулся на спинку кресла. Еще один рабочий день в офисе, черт побери.

* * *

Если бы грузовые суда Других оказались просто большими пустыми амбарами, то в каком-то смысле это было бы удобнее для нас, но, с другой стороны, тогда нам пришлось бы строить некие структуры, которые служили бы «якорями» для наших проектов. Вероятно, Другие тоже руководствовались подобной логикой, и поэтому их корабли представляли собой большие цилиндры, организованные радиально – от носа корабля до его хвоста тянулся центральный коридор диаметром сто метров. Вход и выход осуществлялся через огромные двери в обоих концах корабля. Грузовые отсеки были сгруппированы кольцами вокруг центрального коридора; по умолчанию каждое кольцо состояло из восьми отсеков, и у каждого была тяжелая двойная дверь. Корабельный компьютер и система двигателей располагались в среднем кольце, а энергоблок – в задней части судна.

Мы с Нилом потратили много часов, гуляя по «Беллерофонту» и пытаясь выяснить, какой логикой руководствовались его создатели. Нил, в частности, не понимал, зачем им вообще отсеки.

– Слушай, Херш, у нас есть видео, которое Марио сделал в системе Беты Гидры. Слитки, которые создавали Другие, не особенно большие – размером с автомобиль. Почему просто не сложить их в большой центральной зоне?

– Нил, ты только что ответил на свой вопрос. Ты правда хочешь, чтобы слитки размером с «Шевроле» бились о стенки корабля?

– Да ладно, чувак! Они же их привязывают…

– К чему? Для этого нужны хотя бы какие-нибудь опоры. И одной точки соединения не достаточно, потому что такая система – это потенциальная катастрофа. Кроме того, кто сказал, что эти корабли занимались только сбором металлов?

– Хм, логично. У них действительно есть гнезда питания в каждом отсеке. Это имело бы смысл, если бы отсеки использовались для других целей – например, для производства.

– Да, э-э… – я помедлил, и Нил с любопытством посмотрел на меня. – У меня возникла одна теория…

Нил покрутил рукой, призывая меня продолжать.

– Смотри, Нил: мы занимаемся производством в космосе, потому что нам плевать и потому что это удобно. Но если учесть то, что мы знаем о Других, и то, как они теснятся на своих «астероидах смерти»… а что, если они живут под землей? Возможно, у них сильная агорафобия. Может, они организовали производство внутри таких штук, потому что сошли бы с ума от ужаса, если бы наблюдали за процессом снаружи.

Нил закивал.

– Определенная логика в этом есть. Правда, все это лишь догадки, конечно. Но ведь ты всегда можешь пойти и спросить у них, – ухмыльнулся он.

[Двигатели пластин выключились.]

– Какого черта? – Мы оба посмотрели на Гуппи.

– Что случилось? – спросил я.

[ИМИ пластин рассинхронизировались.]