Все эти миры

Организованный хаос… а, нет, вычеркиваем – ничего организованного тут не было. Своей наивысшей концентрации хаос достигал в гостиной и столовой. На кухню детей не пускали: женщины готовили там обед. Забавно, что через двести лет после смерти Изначального Боба женщины до сих пор правили на кухне – вероятно, потому, что мужчины бы просто открыли пакет чипсов и банку с соусом.

Нет, я совсем не против чипсов и соуса.

Я посмотрел на блюда, расставленные на столе в столовой; на них уже набросились мои голодные родственники. Еда быстро заканчивалась, и я пообещал себе, что попробую что-нибудь – хотя бы для того, чтобы сохранить вкус для ВР.

Я немного побродил по дому, здороваясь со всеми и периодически останавливаясь, чтобы переброситься с кем-нибудь парой слов. Изначальный Боб никогда не чувствовал себя уютно в подобных сценариях: светские беседы и на фуршетах всегда казались ему такими банальными и бессмысленными.

Но тут все по-другому. Здесь все – либо мои родственники, либо их супруги. Здесь каждый человек наполнял смыслом мою жизнь, а также жизнь моих сестер и родителей.

Я посмотрел по сторонам и понял, что просто тяну время. Не обязательно все усложнять. Люди растут, заводят детей, стареют. Умирают. Смерть Джулии по-прежнему не давала мне покоя. А теперь я в гостях у Джастина, которому исполняется семьдесят пять. Я – с предельной четкостью – помнил, как увидел его в первый раз: ему было два года, и он сидел на коленях у матери перед камерой. Космический курсант Джастин, который восхищенно смеется, глядя на красивые картинки.

Глубоко вздохнув, я зашел в гостиную. Джастина окружили родственники; они болтали с ним и следили за тем, чтобы он ни в чем не нуждался.

Джастин улыбнулся, увидев меня, и махнул мне рукой, а я улыбнулся в ответ. Кто-то уступил мне стул, и я сел рядом с Джастином.

– Привет, курсант. Как дела?

Джастин ухмыльнулся.

– Для тебя, салага, я не курсант, а адмирал Курсант.

– Адмирал, для тебя я не салага, а дядя Салага.

Мы расхохотались. Я вгляделся в лицо Джастина. Я все еще видел в нем общие черты с Джулией, а это, конечно, означало, что в нем есть и черты Андреа. Я почувствовал, что у меня на глаза наворачиваются слезы. Я взял Джастина за руку и сказал:

– Хорошо, что ты ушел в отставку. Главнее адмирала никого нет, так что дальше двигаться некуда. – Я помедлил. – Джастин, давным-давно мы говорили о репликации…

– Я помню – в тот день, когда умерла мама. Уилл, с тех пор ничего не изменилось – вы, парни, до сих пор пашете как проклятые, а теперь еще и увязли в войне с какими-то инопланетянами. Такая загробная жизнь меня не очень привлекает. – Джастин наклонил голову набок и, еле заметно улыбнувшись, посмотрел на меня. – Я знаю, как ты относишься к религии. Но, прав я или нет – неважно: в любом случае я умру спокойно. А ведь Пари Паскаля работает в обе стороны, верно?

Я с улыбкой кивнул.

– Ага. Если ошибешься, у тебя не будет возможности об этом пожалеть.

Джастин немного помолчал, обводя взглядом комнату.

– Знаешь, дядя Салага, наша молодежь тебя, скорее всего, даже не узнает. В последние годы ты все реже к нам заходишь. Это ты намеренно или из-за Других у тебя нет времени?

Ну вот. Та самая тема, которой я пытался избежать. Но я понимал, что не ответить на его вопрос я не имею права.

– В общем, всего понемногу. Смерть твоей матери сильно на меня подействовала. Люди умирают, а я помню каждую смерть в мельчайших подробностях, и постепенно у меня накапливаются неприятные воспоминания, с которыми нужно разбираться. Пожалуй, я пытаюсь больше думать о родственниках в целом, а не об отдельных личностях. – Я улыбнулся ему, пытаясь смягчить свои слова. – Это слегка отдаляет меня от них – ну ладно, не слегка, а сильно, – но мне кажется, что так будет лучше.

– То есть я – последний представитель нашего клана, с которым ты поддерживаешь связь?

– Да. Боб-1 называет это «раствориться в легенде».

– Ну что ж, дядя Уилл, я рад, что познакомился с тобой. И мне приятно, что кто-то будет меня помнить.

Я фыркнул.

– Посмотри по сторонам. Вся эта толпа точно тебя запомнит.

Мы еще немного поговорили, а затем я извинился и встал. Кто-то немедленно сел на освободившийся стул, чтобы пообщаться с патриархом.

Я помахал Джастину на прощание; он улыбнулся мне и заговорил с новым собеседником.

Семья.

55. На периферии

Билл. Декабрь 2243 г. Эпсилон Эридана

Я посмотрел вниз, на Рагнарек, и увидел, что он хорош. Я усмехнулся, радуясь тому, что не сказал это вслух. Гарфилд вечно бы мне припоминал эти слова.

И все же сейчас мне было сложно хотя бы слегка не чувствовать себя божеством. Моря наконец-то начали объединяться, формируя океаны; концентрация кислорода в атмосфере повысилась, а содержание ядовитых газов в ней упало. Мой гибрид мха и лишайника закрепился и теперь стремительно превращал серо-коричневую поверхность планеты в сдержанно зеленую. Я посадил на Рагнареке хвойные деревья и несколько видов трав, и они не стали хватать себя за свои растительные глотки и помирать от удушья.