Все это было от Меня! 150 притч

То ничего ты не имеешь!

Притча для начальствующих

Монахи раз архиереем

Избрали брата из своих.

И он подумал: «Я умнее

И лучше каждого из них!

Коль братия меня избрала,

То верно всем им ясно стало

Что вовсе я не ровня им!»

И тут явился Херувим:

– Что ты возносишься, монах?

Тебе неведом Божий страх?

Тут просто люди нагрешили,

И наказать себя решили,

А выбрать им тебя пришлось,

Поскольку хуже не нашлось!

Притча об атеисте

Закоренелый атеист,

У пропасти гуляя края,

Споткнувшись, начал падать вниз,

Округу криком раздирая.

В падении успел схватиться

За ветку дерева. Вися,

Стал Богу атеист молиться:

– О, Господи, спаси меня!

Не верил я, что существуешь,

Гнал, поносил Тебя зазря,

Но, если Ты мне жизнь даруешь, -

Тотчас уверую в Тебя!

И вдруг с Небес раздался Глас:

– О нет, ты веровать не будешь,

Хотя бы Я тебя и спас,

Тотчас об этом ты забудешь!

– Неблагодарный пусть я хоть,

Но умоляю, мой Господь,

Спаси меня и сохрани,

И буду верить во все дни!

– Ну, ладно, ветку отпусти!

– Я что, ослышался, прости?

Ты что, смеешься надо мной?

Решил, что я совсем больной?

Притча. Кто есть Христос?

Очередь к воротам рая

Стоит, на Стражника взирая.

– Ты кто? – Он первого спросил.

– Был богословом, когда жил.

– Ответь Мне на такой вопрос:

Ты знаешь, кто такой Христос?

– Конечно, просто нету слов,

Сказал ведь, я же богослов!

Охранник его пропустил,

И следующего спросил:

– Ты кто такой, ответь-ка Мне?

– Я пастором был на Земле,

Аж до епископа дорос…

– Кто есть такой Иисус Христос?

– Спаситель наш от адских мук.

Ну, а еще – мой лучший друг!

Архангел двери отворил,

И его тоже пропустил.

А третьей бабушка стояла,

И вся от счастья аж сияла.

Спросил Апостол и ее:

– А ты кто есть, дитя Мое?

Она ж во все глаза глядела:

– Да так…, в церковном хоре пела.

– Кто есть Христос, ты знаешь хоть?

– Конечно, знаю, – мой Господь!

Отец любви и чистоты,

Господь мой, Бог мой – это ж Ты!!!

Притча о госте

Приехал к старцу одному

Один богатый посетитель.

И обращается к нему:

– Ответь мне на вопрос, учитель.

В твоей убогонькой избушке

С единственною комнатушкой

Есть лишь иконы и кресты.

И это все, что нажил ты?

Я понял, о насущном хлебе

Ты не заботишься. А мебель?

Лишь стол и лавка из нее,

А где же остальное все?

Пойми отец, ведь так нельзя!

Так человеку жить негоже.

– А где, мил человек, твоя?

– Но я в гостях… – Вот и я тоже!

Притча. У страха глаза велики

Один святой всю ночь молился

В подземной келлии своей.

К нему духовный сын спустился:

– Там наверху сползлись сто змей.

– Сто? Ты сумел их перечесть?

– Ну, пятьдесят-то точно есть!

– Полсотни? А не врешь опять?

– Ну, ладно, их там двадцать пять.

– Что? Двадцать пять? А ты не врешь?

– Ну, десять. – Ну, ты брат даешь.

– Ну, ладно, пять я насчитал.

– Я – твой духовник, мне бы уж не врал.

– Прости, их было всего две,

Теперь-то уж не лгу тебе.

– Обеих разглядеть сумел?

– Нет. Но в кустах кто-то шипел.

Притча. Хорошо ли хвалить друга

Отца-пустынника спросили:

– А хорошо ль, отец Василий,

Своего друга восхвалять?

– А еще лучше помолчать.

Притча. Коль уживетесь – Вы святой!

Святой отец монастыря,

В пустыне как-то раз идя,

Увидел одного монаха,

Сидевшего совсем без страха,

Напротив королевской кобры,

С ней разговаривая добро.

Монах отшельником тот был,

Среди зверей опасных жил,

И их детенышей кормя,

Не ведал страха за себя.

Когда уполз пустынный гад,

Гость поздоровался: – Я рад

Вас встретить здесь, отец Фаддей,

И что один Вы, без зверей.

Фаддей кивнул: – Вот, подвизаюсь,

Оставив все дела земные

И со зверями уживаюсь.

Как это делали святые.

– Хотите стать святым быстрей?

– Хочу, – кивнул отец Фаддей.

– Тогда берите свой Псалтырь

И отправляйтесь в монастырь.

Там подвизаться тоже можно,

Хотя среди людей и сложно

В обители Вам будет той.

Коль уживетесь – Вы святой!

Притча. О старце и прокаженном

Почтенный старец в город шел

На рынке продавать иконы,

И прокаженного нашел,

Услышав у дороги стоны.

– Зачем покинул ты обитель,

И следуешь куда, учитель? –

Спросил у батюшки больной,

Который был едва живой.

– Иконы в город продавать.

– Возьми меня с собой, а, бать?

Старик больного слову внял,

И на себя его поднял.

И, выбившись совсем из сил,

К утру до рынка дотащил.

– Давай к врачу, ты в язвах весь.

– Нет, положи меня ты здесь.

Старик больного на настил

С собою рядом уложил,

И, не успев совсем поспать,

Иконами стал торговать.

Когда сумел одну продать,

Стал прокаженный приставать:

– Отец, купи чуток поесть,

А то умру сейчас прям здесь.

Монах еды ему купил,

И как родного накормил.

Едва продал вторую он,

Опять больного слышит стон:

– Отец, прошу, купи штаны,

А то мои уж не годны.

И вновь старик не отказал,

И лучшие больному взял.

Когда иконы он продал,

Больной опять его позвал:

– Бать, отнеси меня, где взял.

И вновь старик больному внял.

Едва донес монах больного

И где поднял, там положил,

Услышал от больного слово,

И в изумлении застыл.

– От Господа благословен

На Небе ты и на земле,

За то, что был со мной смирен,

И в просьбах потакал ты мне!

Но, оглянувшись, рот раскрыл

Старик не видя никого,