Все гадания мира

Берут наперсток соли, наперсток воды, смешивают и едят. Ложась спать, девушка говорит: «Кто мой суженый, кто мой ряженый, тот пить мне подаст». Суженый является во сне и подает пить. Кладут под подушку четырех королей и говорят: «Кто мой суженый, кто мой ряженый, тот приснись мне во сне». Суженый снится во сне в виде какого-нибудь короля.

Снотолкования

Нет женщины, нет девушки в наших городах и селениях, которая бы не верила снам. В старину, бывало, со всяким сном хаживали женщины к ворожейкам. И тогда русские сны можно было назвать по справедливости чудными снами. Все, что ни увидят во сне, все сбывалось наяву. И как таким снам не верить! Ныне уже совсем не то. Увидят ли что во сне, тут же советуются с московским оракулом. В нем объяснены вес сновидения. Не оттого ли наши сны никогда не сбываются?

В старину женщины различали сны по времени их появления. У них сны бывали: вечерние, полуночные, утренние. Вечерний сон не имел никакой важности; ему мало верили, на него даже не ворожили. Сон полуночный считался важным; о нем-то заботились более всего; он-то и привлекал женщин к ворожейкам. Сон утренний был особенною принадлежностью молодых, мужа с женою, на первом году их бракосочетания. Этим сном только забавлялись старики, когда молодая начнет, бывало, рассказывать своим родным. Сон девушки уважался только во время святочных ночей.

Разгадыванием русских снов промышляли кумушки, старые няньки, соседки-старухи, живущие в одиночестве, и особый класс людей – лечейки, женщины, бродящие с узелками трав по селам и городам, а по субботам исполняющие обязанности акушерок в банях. Сны разгадывались всегда по образу жизни людей и подаркам. Богатым всегда снились сны хорошие, а бедные – что ни увидят, все оканчивалось бедою. Мы приводим здесь городские сны, записанные слово в слово с объяснениями ворожеек.

Сон молодой богатой русской женщины. «Вот как теперь, вижу гору высокую. Гора та не то, что наши юры земляные; не то что мой Парамон Филимоныч делал для Миши прошлою зимою; гора была вся хрустальная; на горе стоял терем. Да какой же терем-то? Весь золотой, весь горит, как солнышко, весь полон людей. Вот и думаю: идти ли мне во терем? Пойду же, когда так придумалось. Иду по дорожке, а гора растет выше, терем выше того. Билась, билась, а все стою на одном месте. Придумала снова, как делу быть. Не пойду, когда так! Сказала – и сделала. Вдруг вижу – и что же? С горы идет мой Парамон Филимоныч. Я было его и не узнала. Да и как было узнать? Видишь, он был молодец молодцом; кафтан на нем золотой парчи, шапка черного бобра; кудри русые развевались по плечам ключевой волной. А идет-то он не по сырой земле, а по ковру узорчату. Как подошел ко мне, да и раскланялся, да и взял за руку. «Я, де, тебя давно жду», – молвил он. Как пошли мы, гора стала опускаться, терем стал растворяться, весь народ поклоняться. Тут-то я проснулась»

Разгадывание сна молодой богатой женщине. «Ах ты, моя дорогая голубушка! Да какой же сон твой славный. Видно, кому счастье на роду написано, тому и наяву и во сне сладкое житье. Гора-то твоя хрустальная, то богачество твоего Парамона Филимоныча. Коли ты вздумаешь, взгадаешь сосчитать его, то вырастет выше нашей поповой горы. Что терем-то золотой, то торг Парамона Филимоныча. А что народ во тереме, то товар золотой во торгу Парамона Филимоныча. А что твой Парамон Филимоныч – молодец молодцом, во кафтане золотой парчи, то утеха твоя, то молодости твоей прикраса. Что золот терем растворяется, что народ поклоняется, то богачество расширяется, то дороги товары сбываются. А все-то сон твой, любовь да согласие с Парамоном Филимонычем».

Сон старой богатой женщины. «Живу будто я, как было прежде, со своим Агафоном Карпычем, на первом году, во любви, во согласии. Дом наш полным-полон; семья-то все красная и почетная. Гостей-то, гостей-то, что и боже упаси! В каких нарядах уж не было! Были молодые молодушки, были пожилые в мою пору, были и старые старушки. Ни одной-то не было красной девушки. Уж мой ли Агафон Карпыч не сидит, не ходит, а все гостей потчует; уж и я ли молода за столом не сижу, а все гостей потчую. Вдруг на дворе стемнело, и во покоях тож. Не вижу гостей и своего Агафона Карпыча. Осталась одна-одинехочка. Тошным-тошно стало мне в одиночестве. Вдруг солнышко засветило на дворе. Гляжу – уж в зеленом саду, вокруг меня калина с малиной да розовый куст. Тут я и проснулась. Ко добру ли, к радости мой сон, ума не приложу».