Все герои мировой истории

Тактика «Молодой Италии» была заговорщической, а значит, безнадежной. Со временем Гарибальди разочаровался в ней, и у него возникли с Мадзини серьезные противоречия. Но пока он увидел в деятельности общества реальный путь к тому, чтобы сделать что-то для Италии – страны, которую он с детства любил по рассказам. Такая любовь, основанная на теоретическом представлении, была в духе его натуры.

В 1833 году, со вступлением в «Молодую Италию», в сознании и судьбе Гарибальди произошел переворот. Он поклялся посвятить жизнь борьбе за освобождение Италии. И клятву эту выполнил.

Уже в следующем, 1834 году он стал участником заговора мадзинистов, которые пытались организовать восстание против австрийского гнета. Гарибальди получил задание «поднять флот» Пьемонт-Сардинского королевства. Ни больше ни меньше. Это было нереально. Заговорщики вообще мало считаются с исторической реальностью, с конкретной обстановкой. Им свойствен романтический взгляд на вещи: мы свято верим в свою правоту – и люди пойдут за нами. Иногда в истории это удавалось, но не на сей раз. Уже в 1835 году было ясно, что заговор провалился. Гарибальди, как один из его активных участников, был заочно приговорен к позорной казни – расстрелу в спину.

Джузеппе Гарибальди.

1861 г.

Нельзя забывать, что времена Средневековья были еще не очень далеко, и в отношении тех, кого считали преступниками, применяли самые жестокие пытки и казни. Возродилась даже отмененная Наполеоном Бонапартом инквизиция. Вместе с нею вернулось и отношение к казни не просто как к суровейшему наказанию, но и как к жестокому уроку, попранию личности. И это было совершенно невыносимо для горделивой натуры Гарибальди.

Он бежал из Генуи сначала в Ниццу, потом в Марсель.

Бежал, как в романе, – пешком, переодевшись в крестьянскую одежду. И все-таки по дороге в Марсель его схватили. О дальнейшем он так рассказал в мемуарах: арестованный, сделав вид, что залюбовался пейзажем, выпрыгнул в окно второго этажа. Этот удивительный эпизод перекочевал из его воспоминаний во множество научных и художественных биографий.

Конечно, трудно представить себе конвоиров, которые поверили, что арестованный любуется пейзажем. Впрочем, он, наверное, делал это очень убедительно. Ему было свойственно отношение к природе как к символу высшей, божественной красоты. В зрелые годы он жалел, что не сделался поэтом, и признавался: «Когда я вижу прекрасный закат, сверкающие звезды, дивные растения, в моей душе играет музыка».

Итак, ему вновь удалось бежать. Но в некой таверне хозяин объявил ему, что он узнан и сейчас будет арестован. На что Гарибальди ответил: «Подожди сообщать обо мне властям. Ужин еще не закончен». И во время трапезы начал прекрасным тенором петь куплеты на слова Беранже. (Французский и итальянский были для Гарибальди одинаково родными языками.) Публика, состоявшая из итальянцев – поклонников бельканто – и южан-французов, не очень от них в этом отличающихся, пришла в восхищение. Трактирщик тоже заслушался. Куплеты смелого содержания, весьма обидные для королей, Гарибальди исполнял всю ночь – а наутро скрылся. Потом в его записках появилась фраза: «Да, умер Беранже, так и не зная, какую услугу он оказал одному из борцов за свободу».

На сей раз ему пришлось бежать далеко. Он отплыл в Рио-де-Жанейро. 13 лет он проведет в Южной Америке, побыв сначала обыкновенным корсаром, то есть пиратом. Враги называли его Белый Дьявол. На своих всего лишь двух, потом трех суденышках он был по-настоящему опасен. Хосе Гарибальди наводил ужас на побережье Бразилии.

Южная Америка была горячим континентом. Там не стихли еще национально-освободительные движения, сбросившие власть Испании и Португалии. Южноамериканские территории были населены смесью потомков аборигенов, колонизаторов и черных рабов, которых уже начали туда привозить. В этой горячей лаве контуры новых государств только определялись, их этнический и политический облик оставался очень туманным.

Попав в эту среду, Гарибальди не остался корсаром. Он как будто искал возможность придать своей деятельности смысл и целесообразность. Начинал он как добрый разбойник – морской Рбин Гуд. Часто, захватив корабль, оставлял пленникам все, что при них было. По легенде, однажды он даже не взял у кого-то ящичек с бриллиантами, сказав: «Оставь, самому пригодится». Это похоже на фантастический домысел, но такие фантазии не рождаются на пустом месте.

А потом Гарибальди обрел идею. Он превратился в борца за независимость республики Рио-Гранде на юге Бразилии. Подрядившись на службу в этой крошечной, еще не родившейся республике, он стал генералом. Впрочем, звания и титулы там раздавались щедро.