Все голубые фишки

– Чем заняты твои мысли, друг мой? – спрашивал Вячеслав Аркадьевич, – мы так давно с тобой не разговаривали, я скучаю, я думаю о тебе, какие книги ты читаешь ? Чем ты теперь увлечен?

– Пытаюсь читать твою любимую, – ответил Жека далекому голосу из трубки, – Стругацких читаю, Трудно быть Богом, про которую ты мне все рассказывал.

– Они лжецы эти Стругацкие, – сходу подхватив тему и сразу входя в любимое русло привычных рассуждений, начал свою волынку Вячеслав Аркадьевич, – с одной стороны они боялись полиции и государства, а с другой стороны заигрывали с этим государством… Ха-ха, с какой планеты прилетели те, кому трудно было быть Богом?

То-то – с коммунистической Земли прилетели, и в этом было пресмыкание Стругацких перед режимом. У них все положительные герои были убежденными коммуняками – и Дауге, и все иные…

У Жеки от этих умных речей Вячеслава Аркадьевича всегда теперь случалась эрекция…

– Да и сам эффект любви к фантастике у нас, – это чисто советский, совковый эффект, – продолжал мяукать любимый голос, – На Западе к фантастике относились чисто как к развлекательной литературе. А в Советской России – нет. Здесь ловили аллюзию, намёк. И Стругацкие были королями этой аллюзии. У нас из-за этой мастурбативной любви к аллюзиям – что сродни любви не к реальной жизни, а к глянцевой фотографии, интеллигенция еще и театр любила. Любила так, как нигде во всем мире его никто никогда не любил. Ходили в Театр На Таганке, чтобы описаться от восторга от смелости режиссера, который позволил себе какой-то двойственно толкуемый невинный намек… Не понимая, что намек для режима – это комариный укус. Это фига в кармане.

Слушая Вячеслава Аркадьевича, его журчащий мелодичный котовий мяв, Жека испытал эрекцию и полез рукою в джинсы, потеребить свой истосковавшийся по ласке розовый краешек организма.

За этим тереблением и застал его внезапный, словно порыв ветра, отец.

– Какая же ты гадина, – сказал старший Богуш, потирая подвывихнутую от удара кисть правой руки.

На диване лежал расплющенный от удара телефончик.

А из того места, где было Жекино ухо, обильно текла черная венозная кровь.

– Какая же ты гадина…

Потом Брусилов самолично накладывал Жеке повязку.

– Не надо в травмотологическое ехать, – сказал он, успокаивающе, – что там запишут? Какова причина травмы? В суд на компанию Эриксон подавать, что трубки хрупкие делают? Папка ударил, трубка раскололась и пол-уха отрезала… Ну, ничего, будешь теперь, как Ван-Гог. Все лучше, если бы тебе батька хрен твой оторвал…

– Хотя надо было бы и оторвать, – уже выходя из Жекиной комнаты, пробурчал Брусилов. …

Оформлять визы и покупать билеты Богуш поручил Чувакову.

Пускай юридическая служба этим занимается.

Интересная компания вылетала теперь в Америку:

Лёля Столбова, юрист Чуваков и Лёлечкин папа.

Часть третья.

АФЕРА.

Не так дыряв, утратив дно, ушат,

Как здесь нутро у одного зияло

От самых губ, дотуда, где смердят:

Копна кишок между колен свисала,

Виднелось сердце с мерзостной мошной,

Где съеденное переходит в кало,

Несчастный взглядом встретившись со мной, Разверз руками грудь, от крови влажен, И молвил так, "Смотри на образ мой!" Данте Алигьери БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ

Глава 1.

Появление статьи Добкина предварял материал, подготовленный самим Летягиным.

Как редактор популярного городского издания, он был аккредитован в городском правительстве и из политических соображений – чтобы про него не забыли, чтобы завязать в тусовке какие-то нужные связи, Летягин не пропускал важных пресс-конференций и ходил на них сам, а не посылал туда Иру или Машу… Или, Боже упаси – Добкина с его то рожей!

Да еще памятно было то время, когда был в стране не то чтобы голод, но была какая-то обидная полу-нищета, и вечно голодные журналисты не манкировали фуршетными столами, которыми всегда сопровождались городские пресс-конференции.

Взяточники из городской управы и жирные коты из бензиновой мафии тогда высокомерно посмеивались, глядя как журналисты нажимают на дармовые бутерброды, норовя на один съеденный, два припрятать в карман…

Было такое, никуда от этого не денешься.

А на два-три эпизода вырабатывается привычка… Устойчивый условный рефлекс.

Вот и у Летягина – большая пресс-конференция в городском правительстве тоже ассоциировалась теперь с благородной, радующей глаз краснотой бутербродов с норвежской семгой…

Пресс-конференция проходила в большом фойе.

Пресс-атташе мэрии Таня Балкина – бывшая ведущая их Краснокаменского телевидения – по слухам, заработавшая это место предоставлением сексуальных услуг одному из вице-губернаторов, представила собравшимся высокого московского гостя – заместителя председателя думского комитета по инвестициям Ваграна Гамаровича Аванэсова. По другую сторону от Тани Балкиной за столом сидел и вице-губернатор по строительству Антонов. Летягин подал ему приветственный знак, но Антонов сделал вид, что не заметил Летягина.

Таня Балкина сказала, что вся суть события, ставшего поводом для конференции, изложена в розданном журналистам пресс-релизе.

Потом во всем блеске казенного косноязычия выступил Антонов.