Все Грани мира

Инна взяла со стола письмо, быстро пробежала глазами первую страницу и передала её мне. Затем, по мере прочтения, передавала следующие. Листы плотной бумаги были потёрты по краям, а текст местами размазан, и я подумал, что за прошедшие годы это письмо много раз читали и перечитывали. Почерк был размашистый и неаккуратный, неровные строки налазили одна на другую, что могло свидетельствовать как о характере автора, так и о том, что он писал его в состоянии нервного напряжения.

«Дорогой сынок!

Не знаю, сможешь ли ты простить своего отца, прочитав эти строки, да и не очень рассчитываю на это. Я пишу их с другой целью — в надежде, что моя исповедь хоть немного поможет тебе в борьбе с грядущими неприятностями, иначе не будет мне покоя, где бы я ни оказался. Лишь совершив непоправимую ошибку, я начал задумываться о прожитых годах и горько пожалел, что не умер ещё в колыбели. Растратив попусту жизнь, причинив много страданий всем, кто меня любил, я в конце концов превзошёл самого себя и погубил не только свою душу, но и души своих ещё не родившихся внуков... Впрочем, обо всём по порядку.

Первая встреча с моим злым гением произошла на праздник весны в 1968 году. Однажды ночью, во время игры в покер, я проигрался в пух и прах и предложил в залог старинный перстень, найденный моим дедом при перестройке часовни в Шато-Бокер. Мои партнёры отказались принимать его на кон; по их мнению, он был слишком маленьким и явно немного стоил.

Но тут из угла зала (а дело было в одном из столичных игровых домов) появился человек в чёрном камзоле без украшений и чёрном плаще. Он решительно подошёл к столу, посмотрел на меня и сказал, что уверен в моей удаче. Затем предложил мне беспроцентную ссуду на сумму, втрое превышавшую необходимую для продолжения игры, а перстень соглашался принять лишь в знак благодарности за эту услугу. Я был захвачен азартом и, конечно же, с радостью принял его любезное предложение. Я продолжил игру, и мне стало невероятно везти, а к утру я выиграл сколько денег, сколько не выигрывал ещё ни разу в жизни. Тут бы мне следовало остановиться — но увы, я никогда не был осмотрительным человеком...