Все и немного больше

Билли распахнул дверь.

— Давай, Чарльз, все в порядке. Заходи.

Чарльз Фирелли унаследовал от матери высокий рост и изящество фигуры. Длинные тонкие ноги его обтягивали серые брюки. Чуть поношенный, хотя и отлично сшитый голубой блейзер подчеркивал ширину плеч. Чарльз позаимствовал у матери и пепельный цвет волос, и черты продолговатого откровенно красивого лица. А широкие скулы придавали ему мужественный вид.

Он приблизился к Мэрилин уверенной походкой, демонстрируя в то же время глубокое уважение к ней. Поистине в его жилах течет ледяная вода, как и у его матери, подумала Мэрилин, пока Билли их знакомил.

— Миссис Ферно, я счастлив засвидетельствовать вам свое почтение, — галантно и в то же время очень естественно произнес он. — Я восхищался вами во многих фильмах, особенно в «Острове».

— Чарльз, дружище, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы восхищаться классикой. Давай поаплодируем ее игре в «Потерянных любовниках Таити».

— Это кошмар, — сказала Мэрилин, улыбаясь сыну. — Вы приехали навестить дедушку и бабушку, Чарльз?

Глаза Чарльза погрустнели.

— Да, и по весьма печальному поводу, — ответил он. — Я приехал с матерью, потому что завтра утром моего деда оперируют.

— Мне прискорбно слышать это, — проговорила Мэрилин. — Что-то очень… серьезное?

— Он перенес уже четыре операции, — глухим голосом произнес Чарльз. — Врачи не слишком обнадеживают нас.

— Передавайте вашей маме, бабушке и дедушке мои наилучшие пожелания, — сказала Мэрилин, отрешаясь от неприязни к Алфее, поскольку сейчас та переживала трудный период.

— Непременно, миссис Ферно. Я надеюсь в скором времени снова увидеть вас.

— Сегодня вечером, — вмешался Билли. — Приглашаю тебя на обед.

Мэрилин положила ладонь на руку сына — непроизвольный предупреждающий жест, но затем мысленно спросила себя, почему ее неприязнь к Алфее должна распространяться на этого высокого, интересного, сдержанного в проявлении эмоций молодого человека.

Из кармана брюк Билли достал изрядно помятую карточку.

— Вот куда ты придешь, Рейн Фэрберн, — сказал он.

— Спасибо, дорогой.

— Пошли, Чарльз, я покажу тебе страну ТВ. — Билли направился к двери. По сравнению с хладнокровным, сдержанным Чарльзом он казался каким-то неистовым — и любимым.

После ухода молодых людей Мэрилин стала репетировать роль, заучивать предложенные Билли реплики и шутки, с которыми она будет обращаться к сегодняшним гостям.

Программа шла прямо в эфир. На деревянных стульях сидело около пятидесяти человек. Мэрилин искусно направляла потеющих от волнения визитеров, помогая им преодолевать всевозможные рифы и преграды.

Около часа она уже сидела в своей машине. Перси и Коралин ушли на пенсию, их заменили Елена и Хуан из Сальвадора. Нужно сказать, что Хуан был шофером весьма посредственным.

После утомительного шоу Мэрилин часто уходила в мысли о Линке. Вот и сейчас сорок минут дороги от студии до дома были заполнены размышлениями о нем. Мэрилин ни разу не видела его и не имела никакой связи с ним после телефонного разговора, состоявшегося много лет назад, однако благодаря Би-Джей она знала о нем достаточно. Ей было известно и о его женитьбе на норвежке, и о последовавшем разводе.

Линк жил в Риме в забитой книгами квартире на третьем этаже желтого здания. Его услуги весьма ценили продюсеры и сценаристы, озабоченные поисками точной исторической детали.

— Поиски и исследования! Так преступно распорядиться Пулитцеровской премией! — возмущалась Рой.

Линк регулярно катался на лыжах в Аросе и Давосе. Он поддерживал спортивную форму и фигуру, волосы его оставались густыми, хотя постепенно седели. Би-Джей, показывая иногда его фотографии, не без зависти говорила:

— Он скорее похож на моего младшего брата, а не старшего! А все потому, что он удалился от суеты Беверли Хиллз, дорогая!

Би-Джей и Маури ездили в Рим на свадьбу Линка, которую справляли в норвежском посольстве. За два года и три месяца — именно столько длилась совместная жизнь молодоженов — они видели Гудрун несколько раз. По-видимому, они испытывали теплые чувства к жене Линка, однако Би-Джей редко говорила о ней Мэрилин. (При Джошуа они вообще не упоминали имя Линка; если вдруг случайно кем-то произносилось имя сына, Джошуа либо уходил из комнаты, либо переводил разговор на другую тему.)

Мэрилин была искренне благодарна Би-Джей за столь не характерную для нее тактичность.

Когда Мэрилин слышала о миссис Линкольн Ферно, она чувствовала, что к глазам ее подступают слезы. За все время супружества Линка она находилась в состоянии некоторой депрессии. Она то и дело простужалась, часто мучилась головными болями. Мэрилин понимала, что в ней говорит ревность, и испытывала чувство стыда и отвращения к себе. У нее собственная жизнь, муж, дети, она хочет добра Линку — так почему бы ей ни порадоваться его женитьбе? Да, разумом она хотела ему добра, а где-то в подсознании вела себя как собака на сене, ревнуя его к скандинавской жене.