Все идет по кругу

— Лучше подождать, пока он тоже вернется.

Жюстин начала медленно съезжать по стене, пока не села на землю. Полли последовала примеру подруги, стараясь представить себе сауну изнутри и Рейнхарта в ней. Она не считала, что сухой пар и избыток алкоголя в крови гарантируют прекрасное времяпрепровождение, и не любила изнеженности. Можно было позвонить Дине, но кнопки ее телефона пищали при нажатии, а как отключить функцию, она не знала. Да и разговаривать по сотовому приходится громче, чем в обычной ситуации. На улице же стояла абсолютная тишина — ни шума воды, ни шагов, ни голосов. Тихая музыка где-то вдалеке. Жужжание уличных фонарей.

Сидеть в темноте на сырой земле оказалось не очень удобно, да и холод начинал пробирать до костей.

— Значит, он скупает дорогие растения? — прошептала Полли.

— Некоторые экземпляры бесценны, — тихо ответила Жюстин.

— О какой сумме может идти речь в данном случае? Грубо говоря.

— Хм… я назову стоимость каждого растения, а ты подсчитаешь общую сумму, — предложила Жюстин. — Желтая камелия. За год можно продать около двухсот пятидесяти тысяч растений по пятьдесят долларов за штуку — имеется в виду розничная продажа; итого получается больше двенадцати миллионов. Чистая прибыль составит шесть миллионов долларов, если говорить о крупном производителе, но не надо забывать, что два-три миллиона уйдет на покупку инвентаря и прочие мелкие расходы. Семена желтого бальзамина принесут миллион, может, больше, тому, кто первым предложит их потребителю. Синие розы. Около двух миллионов плюс миллион в качестве премии за выведение нового сорта. Готова?

— Шесть или семь миллионов, — подвела итог Полли. — Продолжай.

— Пустынная орхидея стоит семьсот пятьдесят тысяч долларов, хотя, после того как ее украли, цена могла взлететь и до миллиона. Про остальные орхидеи, честно говоря, не знаю. Их коллекционеры истинные фанатики. Три миллиона? Пять? А ведь есть еще американский каштан. Если это настоящие деревья, стоимость будет исчисляться миллиардами долларов, но потребуется не один год, чтобы подтвердить мои предположения. В течение нескольких лет эти деревья выращивали, ухаживали за ними, встречая каждый новый побег с радостью и надеждой, но скорее всего болезнь передается по наследству, поскольку, достигая определенной высоты, дерево без видимых причин засыхало.

Голос Жюстин задрожал при взгляде на саженцы, но она быстро взяла себя в руки и продолжила:

— Даже сейчас Рейнхарт может продать их федеральному правительству или представителям лесной промышленности, Я бы назвала двадцать миллионов долларов, если он получит патент. — Жюстин помолчала. — На какой сумме мы остановились?

— Больше тридцати миллионов, — прошептала Полли. — Ты уверена?

— Возможно, немного меньше, — пожала плечами Жюстин. — У меня все. По крайней мере, двадцать миллионов точно, согласна?

Полли кивнула. Правда, ей требовались стол и калькулятор, чтобы произвести кое-какие расчеты и подсчитать реальную прибыль. А еще не терпелось узнать время.

— Который час? — спросила она Жюстин. — Как ты считаешь, с ним все в порядке?

— Уже полночь, — ответила Жюстин. — Может, следует куда-нибудь позвонить?

— Куда? — хмыкнула Полли. — В Службу спасения? И выдать им наше местоположение? С каких пор нас стало волновать, сварился он там или нет?

Женщины продолжали сидеть на земле.

— Почему участок так плохо охраняется, когда здесь такие ценности? — удивилась Полли. — Любой ведь может войти без особых проблем.

— В доме скорее всего стоит сигнализация, — ответила Жюстин. — А это всего лишь задний дворик. Если бы ты случайно забрела сюда и увидела табличку с надписью, разве поняла бы, что это исчезнувший каштан? А заметив в траве синие розы, смогла бы ты определить, что они стоят около миллиона долларов? А грабитель? Или управляющий? Или, быть может, друг Рейнхарта Тиль? Один из тысячи сообразит, на что тут следует обратить внимание.

— Другими словами, этот человек ты, — сказала Поли, и в этот момент закрылось окно и с грохотом захлопнулась внутренняя дверь. Подруги пригнулись к многомиллионным мечтам садоводов.

— Как ты думаешь, что она делает? — спросила Жюстин.

— Не знаю, — шепнула Поли, снова представив себе сползшего на пол Рейнхарта в душной сауне. — Я звоню Дине.

После нескольких неудачных попыток Дина наконец ответила.

— Что ты там делаешь? — прошипела в трубку раздосадованная Полли.

— Сплю, как и говорила. Что-то случилось? — сонным голосом осведомилась Дина.

— Сколько ты можешь просидеть в сауне? — спросила Полли.

Даже если Дика и посчитала вопрос странным или не соответствующим ситуации, вида она не показала. Дину вообще довольно трудно было удивить или напугать, если только дело не касалось подземных толчков.

— Полчаса, наверное? Я же не знаю, при какой температуре они парятся, но есть другая проблема — обезвоживание.

— Тут что-то происходит, — сказала Полли. — Рейнхарт сидит в сауне уже почти два часа.

— Ты уверена, что хочешь позвать на помощь? — поинтересовалась Дина.

— Не знаю, — холодно буркнула Полли.

— Вы можете выбраться оттуда?

— Не знаю.