Все игрушки войны

Во многих галактических армиях существуют предания о военачальниках, заключивших договора с представителями чужого/враждебного разума против общего врага. Этим объясняется как удачливость полководца, сумевшего неоднократно разгромить превосходящие силы противника, так и атрибуты роскоши, ему сопутствующие и не скрываемые. Обычно к этим устойчивым слухам органично добавляются и легенды о «сами-знае-те-ком» – сотрудниках специальных служб, курирующих деятельность имперской элиты и в том числе – военного командования. В армейских байках командующий почти всегда неразлучен со своей присматривающей «тенью», и может от нее избавиться, лишь нырнув в черную дыру. Демонстрируемая роскошь может быть обычным отвлекающим фактором. Как и разговоры о тайных переговорах разумов недружеских сторон.

Германский Айболит

Предсказание сбылось. За двумя приятелями прислали машину тот самый автомобиль, который когда-то был мирным и красивым, а теперь пропылился насквозь и обзавелся наращенными бортами из металлических листов, кривовато, но крепко приклепанных по бокам. Ветровое стекло местами потрескалось. Немногословного шофера удалось быстро разговорить, ибо машины он любил, а второго такого собеседника, подобного Арману он едва ли нашел бы на большей части западного фронта. Но подробностей начальственного замысла шофер попросту не ведал.

Зато знал, – и рассказал, ловко объезжая воронки от снарядов, – что все британские подразделения на этом участке фронта велено было передислоцировать по возможности и разместить так, чтобы мирные граждане подобраться к ним могли разве что с очень большим трудом. Поскольку за последние десять дней было восемь случаев, когда какой-нибудь убелённый сединами папаша Дюпон или непризывной еще юнец Жан вдруг хватали ведро с керосином или просто хороший пучок просмоленной пакли и кидались поджигать дома, где находились на постое союзники.

В трех случаях поджигатели не обошли вниманием конюшни, причем позаботились заранее подсыпать лошадям в кормушки какую-то заразную дрянь. И то, что некоторых коней удалось спасти из огня, обернулось вспышкой болезней в уцелевших конюшнях, куда перевели погорельцев. При этом ни один диверсант так и не смог внятно объяснить, что сподвигло его учинить союзникам такой внезапный сеанс friendly fire. Уцелевшие поджигатели – кое-кого пристрелили без всякого трибунала – поначалу все как один твердили о провале в памяти, а потом начинали демонстрировать явные признаки психического расстройства.

Уже по прибытии Арман и Лэрри узнали то, что не разглашалось.

– Все они контрабандисты, – поведал им тот самый контрразведчик, что приезжал за поджигателем, – но это не удивительно. Удивительно то, что среде них почти все наши люди, грех ведь не использовать такой ресурс. Они тут все тайные тропы в болотах и лесах знают.

– И такая массовая перевербовка?..

– Само по себе еще может быть, у нас один сотрудник полсотни немецких дезертиров завербовал. Но что бы вот так заставить человека что-то сделать и забыть, что и почему, главное – почему? – он сделал… Один правда, смог вспомнить, что попался немцам, но ему никаких приказов не давали, поговорили и отпустили. Короче, Лугару, вы пойдете в качестве контрабандиста на ту сторону и непременно попадетесь. А вы, Хайд, будете его вести и страховать.

– Интересно, – хмыкнул Лэрри, – они не допускают мысли, что я могу сойти за француза?

– За мелкого приграничного мошенника ты не сможешь сойти, а не за француза, – отозвался Арман. – Тебя хоть в рубище одень, все равно любой увидит явного аристократа. Но поскольку графы-разбойники в здешних краях давно уже не водятся…

– А, кажется, это было лишь вчера, – меланхолично заметил Лэрри.

– Люди считают, что они – цари природы. А значит – и цари войны. Но война – это стихия, которая сколько ты не рассчитывай и планируй, пройдет по-своему. Война – это же не отдельный эпизод между вроде как мирными событиями.

– Я предпочитаю Зло без технологических примесей!