Всё или ничего

Дэбби этого не понимает, и, даже если бы она захотела, Вик уверен: ничего бы у неё не вышло. Ей просто не дано понять, отчего Майкл до сих пор ждет продолжения прерванного пятнадцать лет назад оргазма, и что заставляет всех вокруг вращаться по орбите брайановской сексуальности.

Дэбби частенько приговаривает «господи, да не так уж он и хорош собой» или «ёпт твою мать, он же у него не из чистого золота!». В таких случаях Вик, как правило, отмалчивается и старается мнения своего не высказывать. С Дэб это совершенно бесполезно, особенно, когда разговор, пускай и косвенно, затрагивает Майкла. Парню уже тридцатник, но она всё ещё носит его под сердцем.

Иногда Брайан заходит к ним на обед. Или на ужин. А месяц назад он возник на пороге их дома под руку с белобрысым пареньком, которого – ну разумеется! – пришлось приютить в Обители Заблудших Гомосексуалистов имени Новотны. Как бы то ни было, поведение Брайан остаётся неизменным. Он, как всегда, павлином вышагивает по дому, режет правду-матку прямо в глаза, оскорбляет без видимых на то причин и с безразличным видом сносит череду припасенных для него Дэбби упреков. Его сестра всегда находит повод, чтобы пожурить Брайана. В этом есть что-то материнское. Нежность и привязанность, сотканные из упрёков.

Для неё Брайан навсегда останется ребёнком.

Она никогда не обратит внимания на то, как сползают брюки, когда он лезет в карман за сигаретами. Полоска кожи и самый краешек дорожки волос, убегающей прямо туда. Нет, этого она никогда не заметит.

Будь Вик помоложе и не носи в своей крови бомбу с часовым механизмом – как же он иногда мечтает об этом! – он мог бы поприжать Брайана в тёмной комнате Вавилона, чтобы заняться уже овеянном преданиями сексом с легендой клуба.

Десять, пятнадцать, двадцать лет тому назад Вик был молод, высок; крепкая задница, широкие плечи. А на что он может рассчитывать теперь?

Каждый раз, когда Брайан приходит к ним в дом, одетый в костюм от Армани, солнечные очки и пальто цвета корицы, у Вика, как и у любого гея на этом свете, чуть сгущается кровь, а Дэбби этого не понять. Есть в Брайане какая-то животная сексуальность, уверенность, которая вызывает у любого самца желание покориться ему.

Или покорить.

Если бы Вик был моложе, он мог бы попробовать быть с Брайаном сверху. Возможно, его ожидал бы полный провал, но Вик стар и ВИЧ-инфицирован, а фантазировать ещё никто не запрещал.

Джастин живёт у них вот уже четыре недели, когда Брайану взбредает в голову почтить их одним из своих внезапных визитов. Джинсы. Кожаный пиджак. Майка-безрукавка. Как всегда загорелый.

Дэбби за что-то его отчитывает, а Вик разглядывает украдкой, раскладывая по альбомам старые фотографии, найденные на чердаке. Через полчаса Брайан спускается из комнаты Джастина заметно более расслабленным. В прежние времена у Вика был такой же взгляд, после того, как мужчины опускались перед ним на колени.

По какой-то неведомой Вику причине Дэб уже в десятый раз за день спускает на Майкла собак, и Вик решает, что сейчас самое время сбежать на крыльцо, пока и ему не досталось за компанию. На заднем дворе стоит Брайан. Пахнет марихуаной. Кинни неторопливо затягивается, напевая «дом, милый дом». Из кухни доносятся пронзительные вопли Дэбби. Брайан выдыхает сладковатый дым и обращает внимание на альбом, зажатый у Вика подмышкой. Он забирает его и начинает листать. На его страницах то и дело попадаются фотографии, где Дэб еще без парика, а Майкл только-только учится ходить. На одной из них он сидит голышом на полу и с рассеянным видом собирает паззл. Вообще, в альбоме много фоток из этой серии, где он голенький.

- Подумать только, и этот человек всё время упирается, когда его зовут в сауну.

- Помнится, он лет до четырёх предпочитал ходить голышом, - замечает Вик. – Готов поспорить, так он выражал свой протест против той одежды, в которую его старалась впихнуть мать.

Новая затяжка, и Брайан смеётся сквозь облако дыма. Бормочет: «Уверен, так оно и было», и в этот момент нет мужчины красивее него. Боги, заниматься сексом с кем-то таким... От одной только мысли эмоции зашкаливают. Фантазия, несбыточная мечта.

Брайан тычет пальцем в какую-то фотографию и говорит:

- Вполне возможно, склонность к нудизму – это у него наследственное.

- Господи Иисусе.

На фотографии, заинтересовавшей Брайана, изображён тридцатилетний Вик. Ему столько же, сколько сейчас Брайану. Жаркий летний день. Вик без рубашки. Стоит в саду, с Майклом на руках. Даааа, было действительно жарко. Коротко обрезанные джинсы. Выгоревшие до белизны волосы, загорелая кожа. Поджарый, высоченный, энергичный. Здоровый и молодой.

Брайан протягивает Вику косяк и углубляется в изучение фотографии.

- Отлично выглядишь, Виктор.

- Выглядел.

- Хорошее тело.

- И уж не сомневайся, я знал, как извлечь из этого пользу.

- Даже и не думаю.