Всё или ничего (СИ)

Эдмунд едва ли не подпрыгнул от неожиданности и спрятал меч за спину. Увидев этот детский жест, Чезаре рассмеялся. Эдмунд прикрыл глаза и вытащил меч из-за спины.

- Так руки не болят? - улыбаясь, спросил альфа.

- Не болят, - ответил Эдмунд, ощущая себя полным идиотом.

- Точно? - низко спросил мужчина, подойдя ближе.

У Эдмунда по спине прошли мурашки. Он узнал этот тон. Чезаре обнял омегу за талию и забрал из рук меч. Взял за кисти рук, стал медленно гладить ладони большими пальцами. Тут послышались шаги Хоуксвортов, Чезаре потянул мужа на себя, и они скрылись в за поворотом.

- Пусти, - выдохнул Эдмунд.

- Тихо, - одними губами ответил альфа.

Ему страшно нравилась эта игра. Шаги удалялись, но Чезаре по-прежнему обнимал омегу. Альфа поднес мягкую ладонь мужа ко рту, невесомо поцеловал каждый пальчик, чуть прикусил центр ладони.

- Я по тебе соскучился, - хрипло произнес Чезаре. - Ты совсем не уделяешь мне внимания. Но мы ведь это сегодня исправим, да?

- Чезаре, нас сейчас кто-нибудь застукает, и я умру от стыда, - прошептал омега.

- Застукает? - альфа наклонился к самому уху, Эдмунду стало щекотно, и он поежился. - Откуда ты понабрался таких словечек?

- От Миры. Это ее любимое слово, - пересохшими губами ответил омега. - Пусти меня. Немедленно.

- Ты не ответил на мой вопрос. Уделишь мне внимание? - глаза мужчины странно блеснули в темноте.

- У-уделю, - пробормотал Эдмунд.

- Я буду ждать тебя, синеглазка.

И тут Чезаре резко отпустил омегу. Эдмунд еще некоторое время стоял у стены и пытался успокоиться. Слова мужа засели где-то глубоко внутри, наполняя все тело каким-то странным новым чувством. Омега не мог понять, что это такое, но это чувство приятно вибрировало внутри. Спустя пару часов Эдмунд опознал ощущение как предвкушение и ничего не мог с этим поделать.

*

Эдмунд был занят весь день. Семья требовала очень много внимания, но омега был только рад этому шуму, суете, невозможности остаться одному надолго. Эдмунд наслаждался бесконечными перепалками Эрика и Мельбурна, тихим теплом, исходящим от Ника и Ричарда, блеском и лоском Эйдана. Щебет сестер Людвига, детский смех, молчание Аскольда и уют его жены. Все это было до боли родным и знакомым.

За три дня напряжение несколько спало, и Эдмунд смог немного расслабиться. Чезаре мало проводил времени с семьей мужа, а если и находился среди всех, то был немногословен, но довольно дружелюбен, что в принципе удивительно. Несмотря на опасения омеги семья поумерила свой пыл. Конечно, ядовитые реплики Кайла никуда не делись, да и Ник не стал дружелюбнее ни на йоту, но в целом открытой враждебности никто не проявлял.

Но омегу не отпускала легкая тревога. Он не верил, что Пирсон так легко забудет унижение. Такой альфа захочет мстить. И вот тогда может быть очень туго. Эдмунд не знал, как широко простирается легенда Чезаре, и что она предусматривает. Насколько глубоко нужно копать, чтоб выяснить, что муж совсем не тот, за кого себя выдает? О возможных последствиях даже думать не хотелось.

Вечер неумолимо приближался. Эдмунд старался не думать о том, что Чезаре сказал ему днем, иначе он начинал нервничать, отвлекаться.

А Чезаре смотрел так… будто бы все знал. И Эдмунд старался не встречаться с ним глазами. Больше всего на свете омега боялся, что опытные родственники заметят его состояние. Он тогда просто умрет от стыда. Но если Мирт еще хоть как-нибудь попытается его понять, то Ник не сможет этого в принципе. А ведь он очень проницательный и внимательный, от его глаз нелегко скрыться.

Но Эдмунд не замечал на себе никаких недоумевающих, изучающих или вовсе презрительных взглядов, а потому немного успокоился. Но не надолго.

- Ты обещал мне, - едва слышно сказал Чезаре, проходя мимо мужа в столовую.

У Эдмунда что-то екнуло в животе, и омега молился, чтоб никто не заметил его состояния.

*

- Я тебя заждался, - негромко проговорил Чезаре, отходя от стены.

Эдмунд вздрогнул от неожиданности.

В спальне горели несколько подсвечников: они стояли на столе, на подоконнике. Перед камином стояла большая ванна, наполненная водой. Огонь весело поглощал сухие дрова, и блики танцевали на бортиках здоровенной посудины.

Омега вопросительно посмотрел на мужа. Тот стоял в тени, его лица было не разобрать. Только глаза то и дело поблескивали во мраке. Эдмунд начал слегка нервничать. Чезаре зашел ему за спину, слегка прикоснулся губами к шее.

- Откинь голову, - тихо сказал альфа.

И Эдмунд его послушался. Чезаре легко целовал его, чувствуя, как бьется пульс под его губами, и медленно, не торопясь, раздевал мужа. Ему это доставляло какое-то особенное удовольствие. Когда была расстегнута рубашка, мужчина пробежался пальцами по напряженному животу, очерчивая чуть выступающие мышцы. Эдмунд хотел повернуться к Чезаре лицом, но тот ухватил его за талию, заставив остаться на месте.

- Чезаре?

- Тише, синеглазка, тише, - хрипло выдохнул мужчина.