Все - иллюзия

В ответ беспорядочно закипели мысли. Теперь уже никто не понимал, почему они не убегают, даже старейшины не видели выхода, ни вверху, ни внизу, и не знали — бежать им или ждать. Их вождь не дал им надежды, которую они смогли бы узнать. Только призыв Дагона к безоглядному бегу в эту секунду имел очень четкий смысл. По крайней мере, бежать легче, чем просто стоять, пока смерть подходит все и ближе.

— Пещеры! — прокричал Дагон. — Прячьтесь в пещерах!

Рэн собрал все силы, развернулся и поплыл вверх мощными гребками, а волны могучих «Мыслей» подталкивали его. Клан уже рассеивался во все стороны, когда Рэн понесся в его середину.

— Разрушители! — пролепетали они. — Смотри! Когда они проплывут мимо того камня... — Мысль растворилась в чистом, безмолвном ужасе, но другие разумы подхватили крик. — Куда нам идти? Что нам делать? Говори быстрее, пока нас не убили!

— Мы идем вниз, — как можно более спокойно и уверенно, сказал Рэн, бессознательно пытаясь пробиться через мощный прилив «Мыслей» Левиафана, который раскидывал их в стороны, пока они там висели. — Вниз. За мной.

Не ожидая, Рэн снова развернулся в воде и поплыл вниз мощными, решительными гребками. У него не было никакого плана, он следовал таким же примитивным инстинктам, как и Дагон. Рэн знал одно, — это было единственным, что оставалось людям. Пока ответственность лежала на нем, он должен был делать хоть что-то, и его долг заключался в том, чтобы держать клан вместе, сохранять его людьми и упрямо нести ношу человеческого наследия.

Поколебавшись, клан поплыл за ним, Дагон в самом конце, а их разумы наполнял ужас, но они были готовы ухватиться даже за такую хрупкую надежду, пока и она не рассыплется в прах.

Огромный, темный «Мыслитель» все еще тихо висел в воротах, один задумчивый глаз смотрел на людей, второй скрывался с другой стороны, оглядывая царство, которое никто не мог даже представить. Если у кита было два разума, чтобы отвечать за оба поля зрения, то он даже секунду не подумал о донельзя утомленной группке беглецов, чей род когда-то правил миром.

Они висели, дрожа, в воде.

Рэн поплыл вперед и мрачно посмотрел в глаз. Рэн собрал все силы разума, которые слабость и страх еще не успели отобрать у него. Если бы он только смог пробиться через эту грандиозную задумчивость и поговорить с Левиафаном как одно разумное существо с другим...

— Наши враги гонятся за нами, — сказал Рэн Левиафану просто и прямо. — Можно пройти?

Глаз Левиафана не изменился. Гигантская «Мысль» безразлично катилась вверх.

— Дай нам пройти! Дай нам пройти! — завопил Дагон диким, пронзительным, животным криком.

С таким же успехом могла кричать барракуда или мурена, с учетом ответа, который дал Левиафан.

Клан подхватил крики, заполнив воду паутиной бессвязных, испуганных мыслей, криков о помощи, отчаянных просьб открыть проход и просто криков, в которых звучал лишь страх смерти. Но им никто не внимал. Левиафан и раньше слышал, как кричат морские животные.

Так что выхода не было. Клан не мог идти вперед и не мог вернуться. Им оставалось только висеть в ловушке, в которую завел их Рэн, кричать и метаться из стороны в сторону, пока первый Разрушитель не проплывает мимо скрывающей их скалы.

КОГДА ДАГОН заметил ужасную фигуру наверху, его вопль заглушил все остальные крики. Он замахал руками и ногами, вспенивая воду вокруг себя, и дико рванулся к испещренной выбоинами стене.

— Бегите! — прокричал он. — Прячьтесь! Прячьтесь!

Для племени этот приказ обладал четким смыслом. Но не для Рэна. Люди понеслись за Дагоном, рассеиваясь во всех направлениях, бездумно ударяясь о камни, друг о друга, крича от ужаса и даже не осознавая, что они делают. Их обуяла паника, и они мчались прямо в пасть своего преследователя.

Только Рэн медлил, собирая все силы разума и все чувство ответственности за клан, который он так упрямо вел к смерти, следуя незнакомому ранее инстинкту.

Сила его разума была незначительной в сравнении с чудовищной скрытой мощью разума кита. Но у Рэна больше не было ничего. Он вложил всю энергию своего сознания в единую мысль и направил ее на Левиафана. Рэн не пытался использовать слова или призывы. Он просто искал способ пробиться через его всепоглощающую задумчивость, чтобы заставить Левиафана заметить, что рядом есть еще одно разумное существо, теплокровное, мыслящее.

Левиафан едва заметно пошевелился в воде. Его «Мысль» поднялась огромной колонной, больше походящей на столб дыма, раскачивающийся из стороны в сторону и приближающийся к Рэну. Он ощутил его прикосновение, обжигающее силой такой могучей, что весь его разум отпрянул от опаляющего касания. Рэн даже не сразу понял, что в глубокой Бездне скрытый «Мыслитель» задумчиво чуть повернулся к нему.

— Помоги нам! — безмолвно сказал Рэн со всей силой, какую только мог вложить в свои слова.