Все источники бездны

— Зачем? — запротестовала она фальшиво. — Отдыхай. Мы сейчас вернемся.

Но Стас уже соскочил с лежанки и теперь двигался к ним. Она не видела его лица — черный силуэт на фоне черных стен.

— Не подходи, — тихо сказала она.

— Ты что, с ума сошла? — удивился он. Но голос его звучал фальшиво — холодный, жесткий… чужой голос.

— Я сказала — не подходи.

— Ма-ам, — вновь вступил Максимка, — пошли отсюда.

— Сейчас, — рассеянно отозвалась она.

И, стряхнув с руки детскую курточку, медленно подняла пистолет, странно блеснувший в лунном свете.

Стас, увидев оружие, на миг замер.

— Ах, ты…

— Отпусти нас, Стас, — по-прежнему тихо сказала она.

Он вновь шагнул к ней.

— Отдай пушку, стерва.

И тут палец ее сам собой несколько раз резко дернулся.

Стаса выстрелы застигли в прыжке. Они отбросили его назад, заставили согнуться пополам. Он изумленно уставился на нее: глаза вытаращены, рот приоткрыт, по подбородку стекает струйка крови. По-прежнему согнувшись и прижав руки к животу, он медленно стал клониться набок. Кровь просачивалась сквозь пальцы — в лунном свете она казалась черной.

Лиза опустила окаменевшую, судорожно вытянутую руку. Ее колотила дрожь. За спиной тихо поскуливал Максимка.

Какое-то время она стояла, не смея Пошевелиться, напряженно вглядываясь в скорчившуюся на полу фигуру, залитую лунным светом. Черная лужа все увеличивалась, потом застыла, утратила свой блеск.

— Он умер, да? — спросил у нее из-за спины Максим. В его голосе слышался какой-то академический интерес.

— Да замолчи ты! — не выдержала она.

Затаив дыхание, Лиза приблизилась к телу и, по-прежнему сжимая в правой руке пистолет, левой попыталась нащупать пульс на неловко вывернутом запястье лежавшего. Но пульса не было.

Свет включить она побоялась — огни, горящие в доме посреди ночи, вполне могли привлечь чье- то внимание. Но на этом силы и способность рассуждать здраво, казалось, совсем покинули ее. Какое-то время она стояла неподвижно, рассеянно оглядывая комнату.

— Сюда придет кто-нибудь? — спросил мальчик.

Тут она опомнилась.

— Стой где стоишь, — сказала она торопливо. — Я сейчас.

Она вновь окинула взглядом комнату. Лунный луч высветил очертания квадратного люка в полу. «Наверняка это погреб, — подумала она. — Как раз то, что нужно. Тело нельзя оставлять тут, на виду».

Лиза кинулась к люку и потянула за кольцо. Ей пришлось приложить немалое усилие, прежде чем крышка сдвинулась. Вниз вела деревянная лестница, ступеньки терялись во тьме. Осторожно Лиза спустилась вниз, одновременно нашаривая на стене выключатель. Тусклая лампочка осветила земляной пол, деревянный ларь для овощей, полки, на которых молчаливыми рядами застыли банки с какими-то соленьями. Тут было прохладно и сыро.

Она вновь выбралась наружу. Максимка так и стоял в сенях — крохотная фигурка, которая в лунном свете казалась почти бесплотной.

Нужно будет хоть что-то объяснить ему, подумала она. Вся эта стрельба и трупы должны были показаться домашнему тихому мальчику сплошным кошмаром… Но это не сейчас… позже.

Она, закусив губу, склонилась над трупом и потянула его за ноги. Тело перевернулось на спину, руки беспомощно раскинулись.

«Что же я наделала!» — кричало что-то в ней. Но тем не менее она с усилием протащила оставляющий кровавую дорожку труп по половицам, потом медленно спустилась в погреб, по-прежнему волоча его за собой. Голова того, что раньше было Стасом, глухо стукалась о ступени. Наконец Лиза оказалась внизу и, протащив тело еще немного по земляному полу, затолкала его в дальний угол, который не освещала эта тусклая голая лампочка.

«Его, разумеется, найдут, — отстранение подумала она. — Но не сразу. А мы уже будем далеко».

Лиза, ни разу не обернувшись, поднялась по деревянным ступенькам и повернула выключатель. Свет за ее спиной погас…

* * *

Павел вновь нерешительно потоптался у будки телефона-автомата. До этого он два часа ходил по улицам, останавливался у витрин, резко поворачивал назад, пересекал пустынные скверы. Но слежки за собой не обнаружил. Теперь он стоял рядом с решеткой Нескучного сада, где уже проглядывала нежная зелень деревьев, и пытался сообразить, что же делать дальше. «Наверное, так чувствует себя загнанный зверь», — подумал он. Даже из норы его выкурили.

Окинув взглядом улицу, он набрал номер собственного телефона. Раздались длинные гудки. Ну, не такие же они там дураки, чтобы брать трубку, подумал он… с другой стороны, мало ли что они там намерены делать… Восемь. Еще два. Он повесил трубку и перелез через ограду. Устроившись за кустами, он внимательно наблюдал за улицей. Теоретически должна повториться вчерашняя история. Сейчас у будки стремительно затормозит машина… Но машины проносились мимо, окатывая тротуар дождем брызг и жидкого огня. Ни одна даже не притормозила.

Прождав полчаса, он вновь вернулся к телефону. На этот раз трубку подняли, и он услышал недовольный голос начальника.

— Лев Семенович?

— Пашка, это ты? Что ты вытворяешь? Пропал на две недели, никому ни слова не сказал…

— Тут такое дело, Лев Семенович… Неприятности у меня.