Всё из-за тебя, Итан

Впервые это случилось, когда я подобрал счёт, который миссис Рид, должно быть, обронила, входя в дом, и успел добраться до Южного вокзала, прежде чем меня остановил полицейский. Вероятно, у него вызвал подозрения двенадцатилетний мальчишка, посреди ночи околачивающийся возле автобусной остановки в полном одиночестве.

Во второй раз я был умнее: заранее посмотрел расписание, добрался до станции как раз к полуденному автобусу и пристроился позади женщины средних лет, которая вполне могла сойти за мою мать. Это сработало.

В тот раз я почти добрался до Кейси.

Почти.

Вот почему я должен был попробовать ещё раз. Оставалось только дождаться шанса, первого же случая, когда родители оставят меня дома с Родди. И тогда я снова сбежал.

Но не успел пройти и полквартала, как кто-то дёрнул меня за плечо, заставив запутаться в собственных ногах и рухнуть на тротуар.

Родди был прав во всём, что наговорил мне в тот день. Теперь я это понимаю.

Но я не обязан ему в этом признаваться.

– Эй, ребята, вы там не спите? – спрашивает с переднего сиденья мама.

Родди хмыкает и натягивает на глаза бейсболку с эмблемой Бостонского колледжа.

– Итан, у тебя всё в порядке?

С некоторых пор мама стала произносить моё имя так же, как складывала в коробки свой лучший фарфор, когда мы уезжали из Бостона. Осторожно. Медленно. Словно боялась разбить что-то очень хрупкое и дорогое.

Я кивнул.

– Мы уже почти дома, – добавила она.

– Это не дом, а какая-то свалка, – бурчит Родди, выглядывая в окно.

И он прав. Крыши домов сплошь провисшие, словно огромные гамаки. Деревья кривыми когтями торчат из песка. Улицы узкие, все в буграх и рытвинах, и даже вода в океане настолько мутная и серая, что кажется, словно бухта до краёв залита расплавленным свинцом.

– Мы нужны твоему дедушке Айку, Родди, – оборачивается мама. – Пожалуйста, давай чуть позитивнее. Здесь мы всё начнём сначала.

Родди прищуривается так, что зрачки обращаются в крохотные ледяные точки, и пинает консоль между передними сиденьями.

– Хватит врать! Мы ведь не знаем этого дедушку Айка. Он, между прочим, твой отец, а ты о нём даже никогда не упоминала.

– Родди, не начинай! – огрызается папа. – Хватит уже. Хватит, и всё. Дорога была не из лёгких.

Но тут Родди снова прав.

Родители объявили, что мы переезжаем, на следующий день после моей третьей попытки побега. Сказали, нам стоит сменить обстановку. Но, думаю, всё не должно было случиться настолько внезапно. Просто за пределами Бостона им некуда нас увезти, поскольку второй мой дедушка, Скотт, живёт всего в нескольких кварталах от нашего старого дома, а мама с папой не могут себе позволить так запросто купить новое жильё в другом городе.

Они направо и налево твердят, что мы переезжаем в Палм-Нот, чтобы «помогать» дедушке Айку, который «с годами сильно сдал». Я притворяюсь, что верю, но точно знаю: они всё врут.

Мы переезжаем не для того, чтобы помогать дедушке Айку.

Мы переезжаем из-за того, что я сделал с Кейси.

Дедушка Айк

Через пять минут папа сворачивает на грунтовку, и мы, миновав несколько домов разной степени ветхости, подъезжаем к приземистому дощатому строению в конце улицы. Не самому унылому в округе, но и не самому приятному. У двери припаркован ржавый пикап, на газоне тут и там виднеются бурые проплешины увядшей травы.

– Вы только взгляните! – выдыхает мама, прикрыв рот рукой. – До чего он дом довёл! Руины!

– Тогда мы вовремя! – с наигранной радостью заявляет папа. – Все на выход.

Я отстёгиваю ремень и распахиваю дверь, отчаянно пытаясь размять мышцы и глотнуть свежего воздуха.

Но стоит выйти из машины, как влажность наваливается на меня, словно мокрое шерстяное одеяло, настолько плотное, что я едва могу дышать. Из-за неровной стены деревьев по краю окружающих нас болот доносится жужжание москитов.

Мама, щурясь и качая головой, стоит в мрачной тени дома. Может, дело в этой тени, но, похоже, её серые глаза предвещают бурю.

Услышав скрип, я оборачиваюсь в сторону деревянного крыльца и вижу, что в приоткрывшейся двери возникает неясный силуэт. Дедушка Айк. Он не выходит поздороваться, просто стоит и глазеет, не вынимая рук из карманов.

– Привет, Айк, – говорит мама с энтузиазмом человека, внезапно обнаружившего на крыльце жирного торговца вразнос.

А дедушка Айк ничего не говорит.

– Отлично, – бормочет Родди. – Я смотрю, он любитель поболтать.

Мама на него шикает.

Папа внимательно следит, как мы с Родди выгружаем из багажника по два чемодана на брата. Родители вообще стали внимательны к тому, что мы с Родди делаем вместе. С того самого дня, как застали нас на улице после моего третьего побега: Родди прижимал меня к припаркованной машине, и кровь с моих расцарапанных коленей капала прямо на тротуар.

Я неохотно подхожу к крыльцу, почти совсем облупившемуся от некогда покрывавшей его белой краски – повсюду торчит голое дерево. И оказываюсь лицом к лицу с дедушкой Айком.

Высокий – под два метра – и плотный, он словно сложен из кирпича. Глаза и борода одинаково серебристо-серые, в уголке рта пятно горчицы.