Всё хоккей

— Она тоже когда-то так думала. Но у каждого своя судьба. Откуда мы знаем, сколько красивых, умных, породистых собак умирают на помойке? Конечно, меньше, чем таких. Но ведь бывает всякое.

— Да, всякое бывает.

Неожиданно подбежала девушка и шутливо стала срывать с Тони шапку, рукавицы, фуфайку.

— Спасибо, дорогая. Но твоя миссия закончилась.

— А какая у нее была миссия? — я сурово сдвинул брови.

— Какая? — девушка рассмеялась. — У соседки одна миссия. Подменить. Не всякая согласиться на роль продавщицы мандаринов. Спасибо, Тонечка согласилась…

Когда мы вышли из этого мандаринового пространства, на снежной улице, в снежном городе, среди снеженных звезд я спросил:

— Тонька, а ты выйдешь за меня замуж?

Она оглянулась. Позади нас бежала собака. Уродливая, с вытянутой челюстью, собака, которую мог убить каждый. Но она на что-то надеялась.

Мы переглянулись. И позвали ее за собой…

ЭПИЛОГ

Я, наверное, останусь в истории. Как ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ ЗАБИЛ ПОСЛЕДНИЙ ГОЛ. Как человек, который не сумел стать великим. Как человек, который недолюбил, недострадал, недопонял свою жизнь.

Я, наверное, останусь в истории, как человек, который не смог усовершенствовать эту жизнь. Но который очень хотел это сделать.

Я, возможно, останусь в истории как человек, сделавший много гадостей и как хоккеист, убивший (пусть случайно) своего болельщика…

Есть тысяча вариантов — каким я останусь. Тысячи. Но нет ни одного, чем я хотел бы остаться.

И о нем я не скажу. Это вариант для тех, кто еще думает о нас с вами. Вариант для тех, кто еще робко, но совершенствует жизнь. Вариант для тех, кто стремится к жизни. А не наоборот.

Это вариант для тех, кто еще не хочет быть пациентами нашей жизни. Кто хочет быть нормальными…

Я написал роман. И мне самому смешно. Я написал фантастический роман. Не о смешном.

Я написал роман о человеке, который хотел осчастливить мир тем, что придумал аппарат, уничтожающий избранную память.

Я написал его на одном дыхании, на одном взрыве, на одной ноте.

Я написал роман, отдавая дань одному человеку.

И подписал его — Смирнов.

Но до сих пор думаю, правильно ли я сделал? Нужен ли этот роман? И нужна ли нам память?

Скорее всего, нет. Память — это главное зло, которое может привести человечество к добру. Но и в этом я не уверен. Потому что не уверен: что есть добро? И не уверен: есть ли оно вообще?

И при чем здесь память?

Я не уверен во многом… Но все-таки я уверен в памяти. Она нужна.

Наверное…