Все хорошо, что начинается с убийства

Когда Муки села за свой компьютер, я побрела через прихожую — грязные панели, отпечатки пальцев на краске — в ту спальню, что была побольше, и сморщила нос.

Белье явно требовалось сменить, а кровать, наверное, не убирали с тех пор, как застелили. Толстый слой пыли лежал на всем, не покрытом чем-нибудь другим, вроде книг в бумажных обложках, оберток от еды, салфеток, ювелирных изделий, расчесок, рецептов и завязок для волос.

Я почувствовала легкое напряжение между бровями, означавшее обеспокоенность, потом обследовала ванную и недоверчиво покачала головой.

Вторая спальня оказалась почти пуста. На полу валялись только багаж и несколько картонных коробок, брошенных как попало.

Теперь я гадала, хватит ли мне отпущенного времени.

Я вышла к своей машине, чтобы принести принадлежности для уборки, размышляя, как далеко смогу сегодня продвинуться. Начну, конечно же, с ванной, потом примусь за спальню.

Уборка — это работа, не занимающая ум целиком, вот почему время от времени я ею наслаждаюсь. Я слегка улыбалась сама себе, начав оттирать ванну. Я ожидала, что Муки Престон окажется стопроцентной белой, а та представляла меня чернокожей. Мы обе удивились.

В мире лучшем, чем этот, мы даже не заметили бы, что относимся к разным расам, возможно, даже приветствовали бы наши этнические различия, если бы встретились в большом городе. Но этот мир не был лучшим, во всяком случае здесь и сейчас. Только не в Шекспире. И не в последнее время.

Я перестала так сильно удивляться своей новой работодательнице, сосредоточившись на непосредственных задачах.

Потратив некоторое время на энергичное отскабливание и мытье, я заставила ванную выглядеть очень респектабельно. Резко кивнув, я повернулась, чтобы начать работать в спальне. К моему удивлению, Муки Престон стояла прямо за моей спиной.

— Простите, что напугала вас, — произнесла она с довольно шокированным видом, когда я сжала кулаки.

— Я не слышала, как вы подошли, — с усилием расслабившись, призналась я. Мне не нравилась такая манера.

— Ванная выглядит отлично, — заметила Муки, посмотрев мимо меня в маленькую комнату. — Ух ты, особенно зеркало.

Да, теперь в нем можно было видеть свое отражение.

— Хорошо, — сказала я.

— Послушайте, вы стараетесь не замечать, что я смешанных кровей?

— Кто вы такая — совершенно не мое дело.

Почему люди всегда хотят говорить о каждой мелочи? Даже перед бандой, рисовавшей ножом картинки на моей груди, я не была тем человеком, которому хотелось поболтать.

— Я не знала, что вы окажетесь белой.

— Да.

— Значит, мы можем сделать так, чтобы все сработало? — настаивала она.

— Я уже работаю, — ответила я, пытаясь донести до нее свою точку зрения, и начала снимать с кровати постельное белье.

Мне хотелось, чтобы из моих слов Муки Престон кое-что уяснила. Если бы у меня имелись серьезные возражения против ее родословной, то я уже запрыгнула бы в свой «скайларк» и уехала домой, чтобы попытаться позвонить следующему человеку в моем списке.

Не знаю, поняла она или нет, что я пытаюсь ей объяснить. Подождав, не скажу ли я еще чего-нибудь, Муки, к моему облегчению, отбыла обратно к компьютеру.

Один раз она вышла за покупками в бакалейный магазин. Если не считать этого периода тишины и спокойствия, моя новая работодательница все время двигалась: вскакивала, чтобы пойти в туалет, плыла через прихожую, чтобы достать из холодильника питье, всегда мимоходом роняя какую-нибудь реплику. Очевидно, Муки Престон относилась к тем людям, которые не могут сидеть спокойно, когда кто-то другой работает.

Когда Муки в третий раз сказала, что уходит за покупками, я решила, что это даст мне хорошую возможность прибраться в кабинете без ее назойливого присутствия.

Рассмотрев поближе пыльную, почти пустую комнату, я поняла, что листки бумаги, прикрепленные к стенам, — генеалогические схемы. Некоторые из них были напечатаны вычурным готическим шрифтом, другие оказались скучными с виду компьютерными выборками информации.

Я пожала плечами. Генеалогия — не мое, но вреда от нее никакого.

На старой подставке из досок и цементных блоков стояли несколько книг. Три из них были про женщину по имени Салли Хемингс.[9] Надо будет поискать их в библиотеке. Еще я увидела множество дисков в коробках. На них были программы, к примеру, «Создатель фамильного дерева» и «Происхождение семьи». Я заметила список веб-сайтов, прикрепленный рядом с компьютером, и перечень телефонных номеров мест наподобие Библиотеки семейной истории и Организации спрятанных детей.[10]

Но чем дольше я вытирала пыль, приводила в порядок и пылесосила, тем больше вопросов возникало у меня насчет этой женщины.

Если она позвонила мне, чтобы попасть в мой список, сразу после того, как перебралась в этот дом, значит, жила здесь по меньшей мере пять недель. Почему молодая женщина вроде Муки Престон переехала в маленький южный городок, где у нее нет ни родственников, ни друзей? Если Муки Престон — единственный специалист по генеалогии, то я милое юное создание.