Все хотят замуж (СИ)

— Ага, то есть ты специально подслушивала то, что не предназначалось для твоих ушей, — выдернув из контекста мои слова, мужчина умудрился их перевернуть так, что я почувствовала себя виноватой. — Шикарное оправдание, — не унимался оппонент. — Услышать глупость, культивировать ее в проблему, а затем бежать от нее сломя голову?! Камилла, ты сама рушишь свою жизнь!

— Да что происходит?! — вскочив на ноги и уперев руки в боки, я полностью игнорировала ощущение спицы в позвоночнике. — Кто ты?!

— Тот, — глухо произнес мужчина, сжимая кулаки, — кто любит тебя и хочет, чтобы ты была счастлива.

— Тогда не надо напоминать мне о Мигаре! — эмоционально выпалив, упала на шкуры. Слезы брызнули из глаз, а слова полились раньше, чем осознала, что говорю: — Тяжело убивать в себе чувство. Для меня это было практически невозможно, но я справилась. Я была почти счастлива. Много лет, шажок за шажком, я отдалялась от любви, которая подавляла мою волю. Тебе не понять, что значит любить того, для кого ты никто.

— Да с чего ты решила, что «никто»?! — в голосе маски мелькнуло возмущение с нотками издевательства.

— Стоп! — вскинув руку, скомандовала я. — Это уже было. Я собственными ушами слышала разговор Мигара с друзьями. Я помню каждое сказанное им слово. Хватит. Кто ты?! Сними маску!

— Нет, — покачал головой мужчина, — даже если бы хотел, я не могу ни сказать кто я, ни показать свое лицо. Камилла, наше время на исходе, я хочу, чтобы ты поняла лишь одно…

Но сказать мужчина ничего не успел. Мою грудь сжало тисками, боль в спине заставила упасть на шкуры. Выгнувшись дугой, я кричала, заглушая любые звуки. Маска, стремительно подскочив, кинулся ко мне, но пламя вспыхнуло, не позволив ему приблизиться. Новый болевой спазм лишил меня сознания, унося во тьму остатки здравого сознания.

* * *

Вся липкая от пота, с зарёванным лицом, я очнулась, лежа по диагонали на кровати у себя в бунгало. Тело болело так, будто пробежала кросс длиною в жизнь. Кое-как поднявшись, медленно передвигая ноги, с усилием двинулась к ванной. Никогда ещё несколько метров не давались мне так тяжело. Лишь через десять минут я смогла, облокотившись на стену душевой кабины, блаженно прикрыть глаза, глотая воду, падающую из лейки. Сил не хватало даже на то, чтобы отрегулировать напор.

Под маской был мой родной брат. Откуда пришла эта уверенность? Сказать сложно, просто только он мог так больно ранить каждым словом, при этом убеждая, что делает это любя. Догадка была очевидной, но верить в нее не хотелось.

Если я это признаю, то и все остальные маски будут очевидными, а значит, среди них должен быть Мигар. Это не могли быть они. Судьба не должна была так поступать со мной, я ничем не заслужила такого. За что?! Нет и еще раз нет! Я не позволю какому-то конкурсу разрушить мою жизнь. Это моя судьба, мой выбор и всем им нет места в ней. Не-е-ет!

Когда холод от ледяной воды проник в задеревеневшие мышцы, а дробь собственных зубов, вызванная ознобом, стала заглушать мои же мысли, я дотянулась до горячего крана, пуская кипяток.

— А-а-а… — глухо выдохнув, прогнулась в спине. — Но ведь я могу ошибаться, — скорее успокаивала, чем убеждала саму себя. — Вдруг все это не более чем влияние пещеры? Зачем Мигару все это?! Десять лет назад он четко произнес, что не видит во мне женщины. Не ви-дит. Неужели человек, которому все равно, будет затевать вот такое шоу?! Да и кто ему позволит?

Продолжая разговаривать сама с собой, я вылезла из душа, до красноты растёрла полотенцем тело и, завернувшись в белоснежный халат, вернулась в спальню.

— Нет и еще раз нет. Надо быть либо сумасшедшим, либо влюбленным, что равноценно сумасшествию, чтобы совершить такой поступок. Да и потом, боги же не идиоты, они бы не позволили случиться фарсу. Нет… — вскинув руки, я круговыми движениями массировала виски, пытаясь успокоить начинающуюся головную боль. — Скорее всего, пещера и правда пыталась выведать у меня, занято ли мое сердце или нет. А раз занято… Может, я уже выпала из конкурса и наконец-то могу покинуть этот остров?!

Озарённая шикарной, на мой взгляд, догадкой, я замерла перед кроватью, рассматривая широкие полупрозрачные кроваво-алые брюки и трикотажную кофту с узким горлышком и полупрозрачными рукавами насыщенного черного цвета. Видимо, именно в это стоило облачиться, чтобы явиться на вынесение приговора об отчислении.

Пребывая в предвкушении скорейшего завершения ненавистного приключения, я позволила себе вечерний макияж и, услышав стук в дверь, поспешила наружу, в последний момент обув ноги в узкие черные лодочки.

— Ламирия, прошу следовать за мной, сегодня на побережье излишне ветрено и для ужина подготовлен отдельный шатер, — учтиво склонив голову, безлико произнес маска. — Вам будут объявлены результаты прошедшего конкурса. Прошу.