Все книги о монахе, который продал свой «феррари»

Об этих добродетелях Джулиану поведал йог Раман. Это случилось через два месяца после его появления в Сиване. Одной ясной ночью, когда небо было светло от звезд, Раман постучался в двери скромной обители Джулиана. Община уже давно спала, и Джулиан удивился столь позднему визиту. Раман говорил негромко и ласково – так, как учитель разговаривает со своим любимым учеником.

– Я внимательно слежу за тобой, Джулиан, и вижу, что ты – достойный человек. Ты всей душой стремишься к добру и жаждешь наполнить свою жизнь благими делами. Ты уважаешь наши традиции, ты стал членом нашей дружной семьи. Наши ежедневные ритуалы стали для тебя потребностью – и ты наверняка заметил, как благотворно действуют они на все твое существо. Наш уклад жизни не чужд тебе, тебя не смущает простая и скромная жизнь, которую мы ведем на протяжении многих веков. Люди, воспитанные цивилизацией, часто относятся с высокомерием и непониманием к тем, кто всем достижениям прогресса предпочитает простую жизнь, без излишеств и суеты. Ты пребываешь у нас недолго, но за это короткое время успел понять главное: то, что сокровища духа превыше всех благ цивилизации. Мы обладаем этими сокровищами – но мы не хотим скрывать их от мира. Наше знание известно лишь немногим, и это тяготит нас. Мы не хотим быть единственными хранителями той жизненной мудрости, которая способна сделать человека просветленным.

Мы нуждаемся в том, чтобы наше знание стало известно миру – потому что мир погибает без него. Ты два месяца живешь в Сиване, и я хочу, чтобы третий месяц стал началом твоего обучения священным тайнам бытия, на которых основана наша система. Я лично буду наставлять тебя, и буду это делать не только ради тебя самого, но ради всего мира. Я стану обучать тебя так же, как обучал своего маленького сына. Уже несколько лет как его нет с нами: он перешагнул порог земного бытия. Я не жалею об этом и не спрашиваю Небеса, почему он должен был умереть в столь невинном возрасте. Ведь тот, кто ропщет, просто не понимает, что у каждого человека – своя дорога. Видимо, просто пришло его время. Пока он был с нами, я каждую минуту проводил с ним, и наше общение доставляло мне подлинную радость.

Возможно, видя мое смирение перед Высшим Промыслом, небо послало мне тебя вместо него, и я благодарен Провидению за то, что могу обучить тебя всему, чему не успел научить собственного сына.

…Я посмотрел на Джулиана. Глаза его были полуприкрыты – рассказывая, он вновь переживал все, что случилось с ним в Сиване, одарившей его бесценной мудростью индийских йогов. Помолчав немного, он продолжил.

– Семь добродетелей, о которых говорил Раман, описаны в одной очень необычной притче. Эта притча, быть может, покажется тебе несуразной, но в ней – основа всей мудрости. Прошу тебя: отключи свой критический ум, ибо эту мудрость может воспринять лишь человек с чистым сердцем и открытым сознанием. Итак, – продолжал он загадочным тоном, – закрой глаза и представь, что ты сидишь на цветущей поляне посреди великолепного весеннего сада. Воздух напоен ароматами диковинных цветов, которых не бывает в реальной жизни. Ты наслаждаешься покоем и безмятежностью этого уединенного уголка. Ты никуда не спешишь, у тебя в запасе целая вечность. Твое внимание привлекает высокий красный маяк, стоящий неподалеку. Ты раздумываешь, зачем он здесь поставлен – ведь рядом нет ни моря, ни даже реки, и тут твои размышления прерывает скрип открывающейся двери на маяке. Из нее выходит толстый узкоглазый великан, напоминающий японского борца сумо – и направляется прямо к центру сада.

Ты недоумеваешь, откуда он взялся, и тут замечаешь еще более поразительную вещь! Этот японский борец обнажен! К счастью, не полностью: его бедра обмотаны… розовым проводом. Разгуливая по саду в своей экзотической «набедренной повязке», борец сумо вдруг что-то замечает в траве. Он берет находку в руки – это оказывается секундомер из чистого золота. Видимо, кто-то обронил эту вещь здесь несколько лет назад. Борец поднимает секундомер – и вдруг выпускает из рук, словно его находка весит целую тонну. Золотая вещица падает, производя оглушительный треск, от которого борец сумо падает в обморок. Он долго лежит, не дыша и не двигаясь, и ты решаешь, что он испустил дух. Рядом с великаном прямо на твоих глазах распускается куст желтой розы – и он приходит в себя. Как ни в чем не бывало борец вскакивает на ноги.

Вдруг он резко поворачивается налево, и ты понимаешь, что его внимание привлекло что-то необычное. Ты смотришь в ту же сторону и видишь там тропинку, усыпанную сверкающими алмазами. Эта тропинка манит борца, и он бесстрашно идет по ней. Что-то подсказывает тебе, что эта необычная тропа ведет к просветлению.

Когда я открыл глаза, Джулиан сказал, что эта притча его самого привела в недоумение. Он признался, что в тот момент, когда они с Раманом сидели на вершине горы и монах, озаренный светом костра, рассказывал ему весь этот бред, он был недалек от мысли, что йог просто морочит ему голову.