Все кошки смертны, или Неодолимое желание

Дисплей вскоре загорелся. Прокопчик быстро разобрался в кнопках и открыл «журнал». Надо быть справедливым: я, пожалуй, и не упомню, когда у моего помощника было больше оснований торжествовать, чем в эти минуты. На его сияющее лицо, как на яркое солнце, было больно смотреть. В «журнале» Нинель, кроме вполне ожидаемых доктора Ядова, сестры Алисы, отчима Кияныча и других, одними из последних значились звонки Виктору Ванину и Татьяне Чичиной. Вантузу и Чичолине.

Осаживать Прокопчика ― одна из моих постоянных обязанностей. Иначе вместо выпадения в осадок твердых логических выводов его воображение будет бурлить до полного выкипания.

― Ничего не значит, ― пожав плечами, заметил я. — Нинель могла рассуждать примерно как ты: раз журналюги с разных сторон кусают за задницу «Фарус», то к ним и надо идти с новыми разоблачениями. Во всяком случае, теперь-то мы точно знаем, зачем ее искали, ― добавил я, кивая на жесткие диски. ― И почему обязательно хотели взять живой.

― Вот-вот! ― удовлетворенно пыхтя, продолжал торжествовать Прокопчик. ― Сначала «Фарус» отомстил фотографу, потом Нинель решила за это кинуть подлянку «Фарусу». Кто еще третьего дня говорил, что убийство Шахова мы раскрыли? Я говорил!

Но меня вся эта монтекристовщина по-прежнему не увлекала.

― Ну да, ― согласно покивал я, ― ты говорил, кто ж еще. Вот только убили Шахова не больше десяти дней назад, а Нинель увела жесткие диски дня за четыре до этого.

Находчивый Прокопчик стоял с открытым ртом не больше пары секунд.

― Значит, все наоборот! ― возвестил он. ― Сперва она ― диски, потом они ― фотографа!

Я только рукой махнул.

― Опять двадцать пять, все кошки смертны… Давай ищи хакеров. Взломаем пароли ― яснее станет, из-за чего сыр-бор.

Но приступить к поискам снова не удалось. У меня на столе зазвонил телефон, и уже через минуту все пошло кувырком. Да так, что в тот вечер я еще не скоро вспомнил об этих чертовых дисках.

― Станислав Андреич? ― произнес в трубке смутно знакомый голос с астматическим придыханием. ― Это Фаина Семеновна. Тут какой-то прямо ужас творится…

Мне понадобилось некоторое время, чтобы переключиться и понять, что это за Фаина Семеновна. Потом я вспомнил: травести Голдовская. Соседка снизу. Так что там за ужас у нее?

― Наверху, у девочек… Это ж надо мной прямо… Ходит кто-то! Мебель двигают! ― дыша со свистом, торопливо вываливала она. ― А их-то нету! Как вы тогда ушли ― Ксюша больше вообще не появлялась! А Маринка один раз заскочила только и тоже с тех пор пропала…

― Не видели, она с вещами уходила? ― быстро спросил я.

― Да… Не знаю… Вроде с сумкой… Вы бы приехали, раз их знакомый, поглядели, что там делается.

Мысли мои в этот момент метались судорожно, как кошка по горящему дому. Но старался я говорить спокойно:

― А чего полицию не вызываете?

― Так ведь… ― задохнулась Фаина Семеновна. — Девчонки-то без прописки… Как бы чего не вышло!

Как бы чего не вышло, согласно думал я. Но имел в виду совсем другое. Перед глазами у меня стояла собственная перевернутая вверх дном квартира. Покойный Мерин с Бульбочкой. Дед Хабар и его шкафоподобный мальчик для поручений. «Чего надо, то и искали!» Что они ищут на этот раз? Или кого?

― Фаина Семенна, а вот у Ксюши приятель есть — Валера, не знаете, где его искать?

― Ходил к ней такой, это точно, тоже актер, они раньше вместе работали, ― подтвердила она. И после заполненной хриплым дыханием паузы добавила неуверенно: ― Он теперь в Театре юного зрителя, что ли.

Вот это да. Ну и диапазон, однако, у артиста Моченева ― от эротического театра до детского!

― А в каком, не знаете?

― Да разве ж я спрашивала? ― удивилась Фаина Семеновна. ― Слыхала только, что в «Дюймовочке» играет. По сказке Андерсена, наверное.

Это было бы страшно смешно. Если б не было маленько страшно. Творческий диапазон у Валеры оказался не так уж велик: в отличие от Фаины Семеновны я знал, что «Дюймовочка» ― известный в городе клуб с мужским стриптизом. И это давало мне шанс поучаствовать в очередном состязании: кто быстрее доберется до сбежавших девчонок.

Только вот зачем? Ну ладно, я по поручению клиента ищу пропавшую Марту Панич. И приз в предстоящей гонке ― узнать о причинах столь нервической реакции на одно только упоминание ее имени вкупе с именем Нинель Шаховой. А чего хотят мои конкуренты? Вряд ли все эти серьезные дяди ищут инженю с травести, лишь бы время провести. Особенно эту самую травести, которая бросила ходить на работу, зато впала в депрессию и начала пить пару недель назад. Как раз тогда, когда пропала Марта, а Нинель сбежала, прихватив с собой жесткие диски из психиатрических компьютеров.

Ох, доложу я вам, как не хотелось мне в тот момент стартовать в новом забеге! Но проклятые диски теперь были у меня. Назвавшись груздем, я уже с ногами залез в кузов. И повлечет его злая судьба в банку с рассолом или на раскаленную сковородку — от груздя не слишком зависело.

Не подверженный рефлексиям Прокопчик тем временем уже успел поменять в своем компьютере диск Нинель на родной и выстукивал что-то в Интернете, приговаривая: