Все кошки смертны, или Неодолимое желание

При виде нанесенных им хозяйскому имуществу повреждений Шкаф натурально одеревенел. Шок временно перемкнул у него что-то в нервной системе, отключив даже безусловные рефлексы. Мои нервишки тоже оказались сильно потрепанными, но рефлексы кое-как действовали. Особенно тот, что требовал сейчас бежать со всех ног куда глаза глядят. Чудесным образом мне в колено, как верный пес, ткнулась моя куртка. Осколки из собственной шкуры я извлекал уже на ходу, по колено в воде. Шифоньер, как княжна Тараканова, с закатившимися глазами стоял на кресле. Разве что крыс не хватало в бурлящем вокруг него потоке.

До выхода из «Потемкина» я добрался буквально одним махом. Из приват-кабинок в коридор высыпали на шум голые и полуодетые люди. По полу стремился уже не ручей даже, а полноводная река. Только в большом полутемном зале из-за громкой музыки никто ничего не слышал: там продолжали плясать и совокупляться. Понимая, что мокрым и с залитой кровью физиономией мимо секьюрити не пройдешь, я крикнул им еще на подходе:

― Там бассейн прорвало! Люди гибнут!

Коротко переглянувшись, они бросили пост и устремились в указанном направлении. А я вывалился на улицу.

Оказавшись у наших машин, я обнаружил, что Прокопчика нигде не видно. Если он все еще где-то в клубе, это могло стать сильной головной болью. Но тут мой помощник собственной персоной вынырнул откуда-то из-за рекламных щитов с криком:

― Слава богу! А то я уж начал волноваться!

― Совершенно напрасно, ― успокоил я его. ― Ты же видел, какое это мирное заведение.

― Да ты весь в крови! ― наконец заметил он.

― Ерунда! Стеклом порезался, ― отмахнулся я. У меня не было времени на долгие объяснения. — А у тебя какие успехи?

― Только что видел девицу, похожую на Марину Шлык! ― возбужденно затараторил он. ― Выскочила из служебного входа с мокрыми волосами, одевалась на ходу. Поймала проезжавшее такси и укатила!

― А ты что же? ― ахнул я. ― Почему за ней не поехал?

― Так машина-то моя во-она где, а служебный вход с той стороны. И потом… Не мог же я тебя бросить!

Я со зла чуть не ляпнул: «А что, сидя за помойкой, не бросил?» Но вовремя ухватил себя за язык: для ранимого Прокопчика это могла быть обида на всю оставшуюся жизнь.

Вместо продолжения бессмысленных дебатов я залез к себе в «хонду», нашел блокнот с записями. Марина Шлык была родом из Твери, там же до сих пор официально зарегистрирована. В Тверь, насколько я помнил, ходили регулярные электрички. Я уже собрался озвучить план ближайших мероприятий, но тут в блокноте мне попалась запись, которой я, по непонятным причинам, раньше не придавал особого значения. Завпост Сергей Курбанцев. Почему же я про него забыл? Потому что не актерского роду-племени? Не вписывался в схему, в круг интересов Нинель? А ведь тут и телефончик, и адресок имеются.

― Ты сам-то как? ― спросил я у Прокопчика. ― Готов к труду и обороне?

― Нормально, ― отрапортовал он. ― Вот только… дискомфорт в тестикулах…

― Опять ты со своими мудреностями, ― нахмурился я. ― Говори понятно.

― Яйца ломит, ― стыдливо потупился Прокопчик. ― Насмотрелся тут всякого. А мужская сила — она выхода требует…

― Мы на работе, ― строго напомнил я. ― Возьми выходной и приезжай сюда как турист. Покажешь им силу. А пока вот что: уточни, с какого вокзала ходят электрички в Тверь. Дуй туда и попробуй перехватить Шлык.

― А ты?

― У меня возникла идея, попробую пробить еще одного клиента.

Он уехал, а я уселся в свою машину и достал мобильник. Сергей Курбанцев взял трубку с первого гудка, словно ждал моего звонка. В отличие от покойного Валеры он быстро вник, кто я такой. Но тоже проявил здоровую недоверчивость. На мой вопрос, где сейчас может быть Марина Шлык, сумрачно ответил:

― За дурака меня держите? Я вас первый раз слышу. А не видел ни разу. ― Голос у него был тяжелый и шершавый, как напильник.

Тогда я решил: глушить ― так сразу.

― Валера с Ксюшей тоже так говорили. Теперь оба мертвы.

― Что-о? ― заорал он, будто его резануло аж до кости.

― Да. Там, поди, уже полиция работает. Это как-то связано с жесткими дисками, которые утащила

Нинель. Я хотел узнать у них подробности, но не успел…

― Кто это сделал?

― Хабар или Воробьев-Приветов.

― Только не Хабар, ― решительно отмел он. ― Они все это время у него работали.

― Это мне понятно, ― согласился я. ― Сам видел.

И рассказал ему про аквариум с нимфами. Про

Шлык, которая еле успела из него выскочить.

― Надо же… ― пробормотал он. ― Этот аквариум я им строил…

И похоже, на что-то решился:

― Ко мне она вряд ли пойдет. Мы уже третью неделю в ссоре.

― Вы что же… ― осторожно начал я.

― Пожениться хотели, ― оборвал Курганцев, тоном давая понять, что дальше распространяться на эту тему не хочет.

― Тогда куда? К матери в Тверь?

Он не ответил, и я решил ударить наугад:

― Или в своем подвале?

― Вы-то откуда про подвал знаете? ― удивился он. ― Бывали там?

― Нет, ― честно признался я. Подумал и добавил: ― Или бывал. Точно не скажу.

Но Курганцев такому ответу почему-то совсем не удивился, а даже наоборот, стал доверчивее. Предложил:

― Давайте-ка встретимся. Я на вас посмотрю, а там решим.

― Где? Называйте место.