Все краски магии (СИ)

Украдкой я принялась разглядывать ректора Норвингела. Вообще, маги в этом мире отличались привлекательной внешностью, ректор был не исключением, но… нет. Он меня лет на сорок точно старше! Уж не знаю, как героини книг, а я к такому не готова. Буду искать другого кандидата на роль любви всей моей жизни. Тут полно студентов, найду кого-нибудь более подходящего по возрасту.

Ладно, это я перескочила к пункту три. Не буду торопить события и подробно расскажу об этом потом.

Я сидела в ректорате и мозолила глаза секретарю лердейсе Одике, если верить табличке на её столе. Лердейса — это замужняя дама. К мужчинам здесь было принято обращаться лерейд, а к юношам — лерис. Еще были специальные обращения к очень знатно-богатым людям и особам королевской крови.

Ректор Норвингел скрылся в своём кабинете, а ко мне должен был кто-то прийти для проведения приемного экзамена. Ждать долго не пришлось, видимо, от меня хотели избавиться как можно быстрее. В ректорат вошёл высокий мужчина со светло-голубыми волосами, стянутыми в хвост. Я давно заметила, что для местных мужчин длинные волосы — вообще обычное дело. Посмотрела на него повнимательнее. Что ж, а вот он, пожалуй, гораздо больше подходит в кандидаты на любовь всей моей жизни. Красивый, статный, старше меня, но не критично, лет на десять, не больше…

— Это вы на вступительные испытания? — спросил он, прерывая мои размышления.

— Да! — подскочила я.

— Идите за мной.

Он повёл меня по такому извилистому пути, что я никогда бы не смогла вернуться назад в ректорат. Как я поняла, поблуждав по коридорам, мы спустились ниже уровня первого этажа и в конце концов мы оказались в тёмном зале с необработанными каменными стенами, как в пещере. В центре зала лежал огромный светящийся молочно-белый камень, похожий на нефрит.

— Положите на него руки, — сказал маг.

Камень доходил мне до пояса, и, чтобы до него дотронуться, мне даже наклоняться не пришлось. С благоговением я положила на него руки и любовалась, как он матово и таинственно светится изнутри.

— Спасибо, — сказал маг, — вы не приняты. Можете идти.

— Что?! — воскликнула я. — Как это не принята?!

— Камень Душ не почувствовал в Вас магический дар, поэтому мы не можем вас принять в Академию.

— Но… Нет! Я не согласна, это какая-то ошибка!

— Лерисса, пожалуйста, давайте не будем скандалить! У вас нет магического дара, если бы он был, то камень изменил бы цвет или засветился сильнее. Этого не произошло, следовательно дара у вас нет. А мы не можем учить магии немага, это нонсенс.

— Нет, не согласна! Я… я… я буду жаловаться! Отведите меня назад к ректору.

Маг, скрипнув зубами, молча вышел из пещеры, я поспешила за ним. Я думала, что он выставить меня из Академии, но он отвёл всё-таки назад в ректорат, видимо, только для того, чтобы я ругалась не с ним, а с кем-нибудь другим.

— Ректор Норвингел, — сказала я ворвавшись в кабинет, лердейса Одика даже со стула встать не успела, чтобы меня остановить. — Меня не хотят принимать! Говорят, что нет дара!

— Ну, нет и нет, слава богам, то есть, я хотел сказать, я вам сочувствую, но вы не сможете учится у нас.

— Но это невозможно! Это какая-то ошибка! Я уверена, что у меня должен быть дар.

Ректор вздохнул и посмотрел на мага.

— Камень Души никак не среагировал, — доложил тот.

— Хорошо, спасибо, лерейд Селдеван, не буду вас больше задерживать. И, не сочтите за труд, когда будете уходить, попросите лердейсу Одику заварить нам чай.

Маг вышел, а я так разозлилась на него, что мысленно вычеркнула из списка кандидатов на любовь всей моей жизни двумя жирными линиями.

— Лерисса Мария, скажите, пожалуйста, а с чего вы вообще решили, что у вас есть магические способности? — спросил ректор. — У вас были вспышки активности дара? Рядом с вами самовоспламенялись предметы? Или взлетали? Посещали ли вас предсказания? Что вас заставило поверить в наличие магического дара?

Я хотела ответить, но как раз зашла лердейса Одика с подносом. Пока она расставляла на столе чайник и чашки, я задумалась. Единственное, чем я могла объяснить своё рвение — это признаться, что я не местная. Сильно «не местная». Но не поднимет ли меня ректор на смех или, того хуже, не сочтет сумасшедшей? Поразмыслив, я решила открыться ему.

— Ректор Норвингел, — сказала я. — чтобы ответить на этот вопрос, я должна признаться. Дело в том, что я попала сюда из другого мира. Перенеслась во сне, не знаю каким образом, просто однажды проснулась тут у вас.

Ректор задумчиво на меня посмотрел. Вообще, у него была причина поверить мне на слово: волосы у меня темно-русые, кожа смуглая, а глаза карие — никого похожего на себя за эти пару месяцев пребывания здесь я не видела. Местные жители были белокожими, с яркими глазами и волосами всех цветов радуги.