Всё красное (пер. В. Селивановой)

Обратилась к ней Зося. По-немецки. Тетя от ужина отказалась, ибо чувствовала себя усталой и желала бы лечь спать. Мы отнеслись к тетиному ответу с пониманием. Как-никак ей 89 лет, хотя она и отличалась несвойственной этому возрасту бодростью и даже живостью. Обежав тяжелой рысью весь дом, она стащила в одно место свои вещи, разложила их, кое-что простирнула, напилась кофе – все это время не переставая что-то говорить – и наконец закрыла за собой двери Алициной комнаты.

Мы вчетвером собрались за столом в кухне, в молчании предаваясь блаженному отдыху после пережитых эмоций.

– Откуда в них столько энергии? – прервала молчание Зося.

– Им никогда не приходилось стирать в корыте, – пробурчала я, твердо убежденная в том, что неправдоподобная бодрость датских старушек объясняется техническим прогрессом в их домашнем хозяйстве.

Алиция в отчаянии уставилась на дверь:

– А я так и не знаю, которая это из теток!

– Но ты же с ней все время разговаривала!

– Ну и что? Она делилась со мной своими дорожными впечатлениями. Наверное, у нее все-таки склероз, она по два раза повторяла одно и то же. Или я ей показалась исключительно тупой и она специально повторяла для меня, сомневаясь, пойму ли я с одного захода.

– Может, установить личность тебе поможет ее возраст? Ей 89 лет, она сама сказала.

– Им обеим по 89 лет. Они близнецы.

– Как? Близнецы в таком возрасте? – удивился Павел.

– Надо же! И не побоялась в таком возрасте ехать! – восхитилась Зося. – А где она живет? В Виборге? Так уж ты, наверное, знаешь, которая из них живет в Виборге?

– Они обе живут в Виборге.

– Слушай, а, может, их всего одна, а не две?

Неразрешенная проблема тети настолько поглощала Алицйю, что ни о чем другом с ней просто невозможно было говорить. Не в силах более выносить неизвестность, она, несмотря на позднее время, бросилась искать тетино письмо.

Глядя на ее лихорадочные поиски, я заметила в пространство:

– Алиция правильно поступила, оставив Павла спать на его месте. Зачем ей удобная постель, какое значение имеет ширина дивана, если она все равно на этот диван даже и не присядет? Теперь всю ночь будет искать письмо…

– …и найдет Эдиково, – поддержала меня Зося.

– Заткнитесь, ладно? – огрызнулась Алиция.

* * *

Утром первым проснулся Павел. Может, его подняло с постели нетерпеливое желание приступить к выслеживанию красавца в красной рубахе, а может, и мысль об Агнешке. Во всяком случае поднятый им в ванной шум разбудил нас всех. Алиция тут же принялась нас подгонять, ибо к моменту пробуждения тети мы уже должны быть при полном параде.

И совершенно напрасно торопила. Завтрак давно стоял на изящно сервированном столе, а тетя все спала. Желая произвести на почтенную родственницу самое выгодное впечатление и тем самым хоть немного снять с себя вину за прокол с гостиницей, Алиция не позволила нам притрагиваться к завтраку, чтобы не нарушить красоту сервировки. Мы расползлись по дому и саду, подальше от стола, дабы избежать искушения при виде недоступных нам яств. По террасе прохаживалась Агнешка, грациозно опираясь на руку Павла. Будучи не в состоянии выносить это зрелище, Зося скрылась в своей комнате.

Мне наконец представилась возможность сообщить Алиции о наличии в «Англетере» черного парня – кстати, прекрасный повод оторвать ее от осточертевшей всем проблемы, на «ты» она с тетей или на «вы». Алиция живо переключилась на черного красавца:

– Да, кстати, ты хотела рассказать, что за всем этим кроется. Ну-ка, раскалывайся!

Она стряхнула пепел с сигареты в самую плохонькую пепельницу, специально выделенную нам Зосей, и выжидательно уставилась на меня. Отступать было некуда, пришлось признаваться:

– Черный парень очень важная персона. Павел видел с ним Эдика. А я знаю… Собственно, я ничего конкретного не знаю…

– А!

– Нечего ехидничать, этого не знаю не только я. И не исключено, что черный парень замешан в одной очень нехорошей афере. Подробности мне неизвестны, да и не интересуют меня…

– Так я тебе и поверила! – перебила Алиция. – Тебя да не интересуют?! Что с тобой случилось?

– Ничего. Не интересуют, и все тут. Но я обещала частным образом узнать персональные данные черного парня, которые наверняка были известны Эдику, ведь он познакомился с ним давно, несколько лет назад. Я уже сказала тебе, выяснить это обстоятельство хочу просто из любопытства… Ну, не обязательно моего, перестань ухмыляться. Я бы в Варшаве спросила у Эдика фамилию парня, но он уже уехал сюда. Я приехала сюда, а он уже… Вот теперь и не знаю, в угольном фургоне Эдик разъезжал с честным пьянчугой или с международным аферистом.

– А если бы Эдик назвал тебе его фамилию, разу все стало бы ясно? Существуют списки международных аферистов?

– Ну, не обязательно. Просто кое-кто знает о них кое-что, – туманно пояснила я, пододвигая к себе пепельницу.

Алиция бросила на меня быстрый взгляд:

– Слушай, в кого ты, говоришь, влюбилась?

– В одного блондина, а что?

– А то, насколько я тебя знаю…