Все красное (журнальный вариант)

Я вспомнила многочисленные разговоры с Анитой, какие-то ее намеки, воспоминания, в свое время удивлявшие меня. Из всего этого вытекало, что существовали в ее жизни какие-то отношения, не вполне взаимные и чрезвычайно сложные.

С помощью г-на Мульгора мы кое-как воссоздали события.

Захваченная страстью, Анита согласилась на сотрудничество. Чтобы получить датское гражданство, вышла замуж за Хенрика. Стала представлять для грека некоторую ценность с тех пор, как часть Европы закрыла перед ним свои границы. Часто ездила в командировки, общалась со множеством людей, перевозила ценнейшую контрабанду, не возбуждая никаких подозрений… И все время боялась, что он ее бросит. Надеясь связать его, родила сына, просидев семь месяцев в Греции. Отказалась от сына, отдав его на воспитание греческой бабке, и продолжала участвовать в преступных акциях. Тип был беспощаден и требователен. Она лезла вон из кожи, чтобы удовлетворить все его желания, но панически боялась утратить мужа и службу, понимая, что в тот же миг потеряет и возлюбленного. Всячески угождала Хенрику и напропалую его обманывала. Одно дурацкое высказывание пьяного Эдека могло свести на нет все ее планы и намерения.

— Обезумела, — грустно констатировала я.

— Для этого надо иметь соответствующий характер, — заметила Зося. — Мне она всегда казалась эгоисткой. Захотела иметь этого брюнета, а на остальное ей наплевать. Хладнокровно могла переубивать пол-Европы!

— Ну да, — согласилась Алиция. — Сломалась, когда поняла, что ее красавца черти взяли. Уж он ни в чем не признается, это точно.

— Стоп, — вмешался Павел. — Анита Анитой, но ведь был еще мужчина! Тот, который переехал Эльжбету.

— А! — сказал г-н Мульгор и вытащил из саквояжа небольшой пакет. — Эпидемия царит на память. Перееханная дама должна узнать. Все особы, прошу свидетелями!

Ни минуты не колеблясь, Эльжбета из десяти продемонстрированных ей перчаток выбрала одну. Г-н Мульгор кивнул.

— Согласуется. Есть то сотрудник малая мошка.

— Какая еще мошка?

— Мелкая сошка, — шепотом пояснила Алиция.

— Особа для подлой помощи. Владеем им. Пойман.

— А! Такой второстепенный помощник для мокрых дел?

После   некоторого   размышления   г-н   Мульгор   согласился с этим определением. Сообщил также, что Анита отправлена на психиатрическую экспертизу, после чего один человек может с ней увидеться.

— Иоанна, иди ты! — сказали Зося и Алиция. — Может, хоть от нее узнаешь, при чем здесь Эдек?

Вскоре свидание было разрешено.

Анита, уже пришедшая в себя после нервного шока, немедленно развеяла мое мрачное настроение.

— Какие вы глупые! — беззаботно заявила она. — Я же ничего не имею против Алиции, наоборот, очень ее люблю. Вовсе не хотела ее убивать.

Я вытаращила глаза.

— Так что, ты просто хотела ей сделать приятное, убирая из ее дома излишек гостей?!

— Ну, это-то мне как раз удалось, а? Но не об этом речь. Я не хотела, но должна была ее убить, — она тяжело вздохнула. — Алиция встретила меня во Флоренции и сделала там свои идиотские снимки… Я знала, что на них виден Андреа…

— Какой еще, к чертовой матери, Андреа?!

— Мой… Его зовут Андреа. Это единственные фотографии, на которых он со мной, я просто обязана была их раздобыть. У местной полиции я тоже их украла, но с полицией было проще, у них все содержится в полном порядке. У Алиции же черт ногу сломит. А я так боялась, что она сама наткнется на снимки и вспомнит… Ты не представляешь, сколько у меня было хлопот, чтоб никому другому не причинить вреда!

— Но Эдек… — я прикусила язык, не зная, не бестактность ли это.

Анита снова вздохнула.

— С Эдеком я действительно потеряла голову. Хотела его попросту утихомирить. Пожалуй, у меня это слишком хорошо получилось. Ну, теперь ты видишь, что я сумасшедшая? — неожиданно подвела она итог беседы. — Уверяю тебя, что потеряла рассудок навсегда. Ничего они мне не сделают…

Да, это имело смысл. Датское правосудие считает безумцем каждого преступника и гораздо охотней отправляет на лечение, чем в тюрьму. Я и сама, вероятно, заподозрила бы ее в сумасшествии, если бы не эта безошибочная линия обороны.

Анита задумалась на секунду и добавила:

— Ну ладно, все равно все пропало, сделай милость, скажи хоть теперь, где она это прятала?

— В мансарде на площади Святой Анны. Она совсем об этом забыла, и если бы не Херберт и не ремонт мансарды…

— Если бы я знала, что это на площади Святой Анны… От Алиции действительно можно всего ожидать!..

Двумя днями позже пришло письмо от двоюродной сестры Эдека, его единственной наследницы. В письме находился другой конверт и записка, что она нашла это в старом пиджаке Эдека и решила отослать согласно воле покойного.

Конверт был воплощением крайней степени нищеты и отчаяния. На нем живописно смешались разноцветные пятна, в которых мы угадали сладкую вишневку, немного кофейной гущи и уксус от селедки. Письмо, находившееся внутри, выглядело не лучше.

— Должно быть, был страшно пьян, — заботливо сказала Алиция, — ничего не разберешь.