Все кувырком

– Я тоже, но тогда мы оба будем безработными. Кроме того, Гай по-своему хорошо ко мне относится, и я не хочу его подводить. Почему бы нам просто не посмотреть, как пойдут дела, прежде чем на что-то решаться?

– Большое спасибо, – прошептал Бруно, подумав, что он уже действовал крайне решительно.

– Не смотри на меня так, – дружелюбно сказала она. – Ты понял, что я хотела сказать. А пока я поговорю с Гаем. Может, он разрешит мне ночевать здесь, когда сам будет дома. А днем дети в школе.

– Какая неожиданная забота о Гае Кэссиди, – посетовал Бруно. – Он-то вряд ли будет ломать голову, как облегчить нам жизнь. Я ему вообще не нравлюсь.

– Не волнуйся. У меня есть к нему свой подходец. Ты мне доверяешь?

– Нет. Поэтому и хочу, чтобы ты жила здесь.

– Я тебе тоже не доверяю, – сообщила Максин, застегивая рубашку. – Так что забудь об этом. Потому что я никуда не собираюсь переезжать, пока ты не убедишь меня, что я могу это сделать.

Гай просматривал кипу счетов и жевал сандвич с мармеладом, когда в комнату вошла Максин.

– Глядя на вас, можно подумать, что вы только что вылезли из кровати, – сказал он, заметив спутанные волосы, блестящие глаза и совершенно мятую белую юбку.

– Вот что делает с людьми любовь, – бесстыдно улыбнулась она.

Джош и Элла сидели у камина, склонив белокурые головы над «Монополией». Подняв взгляд, Джош с надеждой сказал:

– Если вы весь день спали, думаю, вам наверняка захочется сейчас поиграть в «Монополию». Я уже почти разорил Эллу.

Гай отложил счета в сторону.

– Как Дженни?

– Счастлива. – Максин закатила глаза. – Что я могу сказать? Он скормил ей какую-то дикую историю, и она с радостью проглотила. Я просто слушала и притворялась, что рада за нее. – Усаживаясь на пол рядом с Эллой, она добавила: – Но это было правильное решение. Сейчас она не потерпит никакой критики в его адрес.

– Хм, – сказал Гай, – я так и понял. Звонила ваша мама, хотела поговорить с вами.

Максин нахмурилась. Если Tea из посторонних источников прознала о том, что Бруно расстался с Ниной, очень вероятно, что она собирается выступить с лекцией. Ее мать трепетно относилась к таким вещам.

– Ох. Она не сказала, о чем?

– В красках. – Гай посмотрел на детей, проверяя, не слушают ли они. – Сегодня днем она явилась домой к Дженни и высказала Алану все, что о нем думает. Ничего хорошего из этого не вышло. Они с Дженни накричали друг на друга, и та выставила ее из дома.

– Черт. Бедная мамочка. Нужно было предупредить ее. Она расстроена?

– Расстроена? Нет. Скорее злится. – Он улыбнулся, вспомнив яркую речь Tea Воган. – Но больше всего на себя. Она понимает, что совершила ошибку.

– Папа, ты не мог бы одолжить мне две тысячи фунтов? – в отчаянии спросила Элла. – Чтобы спасти меня от банкротства.

– Еще она предупредила, что меня все это ждет впереди. – Гай покачал головой. – Да, растить дочерей неблагодарное занятие. Одни расстройства.

– Это значит нет, – провозгласил Джош. – Ты банкрот. Ты проиграла, а я выиграл. Максин, вы следующая. У меня гоночная машина, а вы можете взять старый башмак.

– У вашей мамы определенно есть характер. Иногда она говорила смешные вещи. Я бы хотел с ней познакомиться.

– Кстати, это мысль! Мы с Дженни как раз говорили утром, что нужно подыскать вам подружку. Может быть, я представлю вас своей маме?

ГЛАВА 45

Когда вошел Гай, Дженни добавляла последние штрихи к букету.

– Красиво. – Он кивнул на осенние цветы.

– Для мисс Стиррап с любовью от второго класса «С». – Завязав букет бронзовой лентой, Дженни степлером прикрепила карточку с подписью к целлофановой упаковке. – Она настоящая дракониха; нам она тоже преподавала английский и вечно оставляла весь класс после уроков в хорошую погоду, когда мы только и думали, как поскорее оказаться на пляже. Меня подмывало написать «Счастливой пенсии» сто раз. И при этом с ошибками, чтобы позлить ее.

Гай заметил, что у нее довольный и веселый вид. Вместо привычной униформы – джинсов и футболки – на ней было нежно-розовое шерстяное платье, подчеркивающее фигуру и цвет волос. Она даже наложила макияж, хоть и немного. К ней словно вернулись уверенность и жизнерадостность. Значит, все идет хорошо, решил он.

Но он все равно не мог заставить себя заговорить о чудесном возвращении блудного мужа. Вместо этого, ступив на безопасную почву, он положил на прилавок большой коричневый конверт.

– Я еду в Лондон, решил завезти это по дороге. Ну давай, открой. Это тебе.

– Правда? – Дженни бросила на него лукавый взгляд. – Что там, премиальные?

Гай улыбнулся.

– Боюсь, нет.

– Ой! – Фотография выскользнула из конверта, и у Дженни перехватило дыхание. – Боже… это потрясающе. Неужели это и правда я?

Проявив пленки, отснятые при тестировании фотоаппарата в пятницу, Гай сразу понял, что у него получилось нечто особенное.

Лучший в мире фотоаппарат, отличное освещение и удачный объект в сочетании могут дать адекватный, но абсолютно невыразительный результат, а потом происходит чудо, и в случайном кадре, снятом мимоходом, вдруг застывает время.