Всё любви подвластно

На раскопках ребята работали с энтузиазмом, копать было очень тяжело, жёлтая глинистая земля донской степи не хотела открывать свои тайны, и отдавать легко своих героев. Как и говорил капитан, в откопанном окопе в основном были останки наших солдат, но и много попадалось черепов в фашистских касках, как правило поперёк таких скелетов лежали винтовки со штыками или лопатки сапёрные, что говорило о том, что в последнем окопе шла ожесточённая рукопашная схватка. Находили много немецких пулемётных дисков, поясов с суками для магазинов, стрелянных гильз, а целых советских патронов вообще почти не было, только от немецких автоматов. Это говорило о том, что наши солдаты стояли в окопах до конца, без единого патрона, штыками встречали врага.

Ежедневно утром за останками прибывала машина и их увозили в Волгоград.

По вечерам, поужинав, ребята по долгу сидели у костра, под гитару пели песни. Обстановка, в которой они находились и та работа, которую они выполняли, никак не располагала к лёгкому лирическому настроению, наверное, поэтому репертуар песен сложился сам собой. Пели песни военных лет или о войне, много делились впечатлениями, сами придумывали картинки ушедших боёв. Особенно хорошо это получалось у Васи из 9Б.

Его слушали, затаив дыхание, а он рассказывал:

– Рота, к бою, приготовить гранаты, подпускаем танки, отсекать пехоту, – прозвучала команда командира роты. – Подпустив танки на пятьсот метров наши бойцы открыли шквальный огонь, тигры ощетинились орудиями, из жерла их пушек градом на окопы обрушились осколочно-фугасные выстрелы, но бойцам Красной Армии, укрывшимся в траншеях, особого вреда они не могли причинить… Сверху, пикируя начали заходить мессеры, бомбы вдоль траншей сыпались, разрушая всё, послышались стоны раненых… Фашисты снова поднялись в атаку…

У Василия так хорошо получалось описывать то, что ребята и сами мысленно представляли всё больше с каждым днём. Разрывая очередной окоп, блиндаж или след воронки от снаряда, им становилась всё яснее и яснее картина того последнего боя на правом берегу Дона под хутором Вертячий. Было очевидно, что наши погибая, уложили здесь ни одну тысячу оккупантов, прежде, чем те смогли форсировать Дон в этом месте. Здесь в Донских степях начиналась победа в Сталинградской битве.

А Василий продолжал:

– Это вам не Париж брать, вашу мать, тут наша Русская земля, били мы и тевтонов и поляк, били мы и Наполеона вашего, и тебя Гитлер в Берлине бить будем, – срываясь на крик голосом политрука вещал рассказчик. – Ура! В атаку, гранатами по танкам. А, завертелись железяки…Беречь патроны, коли фашистов штыками…

Ребята так увлеклись открытиями исторических фактов, о которых знали только из учебников и фильмов, что готовы были работать от зари до зари, но в такую жару на открытом солнце – этого нельзя было допускать. Рабочий день длился с 8.00 до11.00, пока солнце не поднималось высоко и начинало нещадно печь, после обеда работали с 16.00 до 19.00., поэтому у школьников было много свободного времени отдохнуть, покупаться в Дону, пообщаться между собой.

Серёжа свои командирские полномочия не выделял никак, он так же, как все работал лопатой и киркой не покладая рук, но ребята беспрекословно ему подчинялись, когда по мере служебных обязанностей ему приходилось отдавать распоряжения. Делал это он просто, без напускного начальственного тона, но убедительно и уверенно, не терпящим возражения голосом.

Татьяну из 10-А Сергей заметил сразу, хоть она ничем кроме внешности среди своих подруг не выделялась, даже наоборот, была намного скромнее многих, немногословна, не пыталась понравиться мальчишкам. В отличии от неё, Наташка – подруга Татьяны наоборот, уже достала Сергея своей заботой и вниманием. То водичку принесёт, то во время обеда присядет рядом, соль подаст, выхватит тарелку грязную у него, чтобы помыть. По вечерам старалась усесться на одно бревно с ним, или, наоборот, напротив, и сверлит его потом весь вечер взглядом. Она была смазливая, даже симпатичная, но слишком откровенно навязчивая, а это очень не нравилось Сергею, своим всем поведением она у него ни только не заслужила взаимности, а наоборот, через неделю стала вызвать неприязнь.

Многие девочки из отряда тоже не прочь были подружиться ближе с Сергеем, и тайно вздыхали по нему. Наташка же открыто объявила подругам:

– Девочки, я влюбилась, он мой. Он тоже любит меня, но он такой стеснительный и поэтому вида не подаёт перед вами.