Все люди — враги

Тони велел кучеру остановиться на углу той улицы, где жила Кэти, думая, что ей, может быть, нежелательно, чтобы он подъехал прямо к ее дому. Тут ему впервые пришла мысль, а что они будут делать, если Кэти вышла замуж или у нее есть возлюбленный. Он весь похолодел, но тут же с негодованием запретил себе выдумывать всякие несуществующие ужасы и препятствия и пугаться того, чего нет. Стараясь заставить себя думать о чем-нибудь другом, он стал смотреть по сторонам. Его поразило оживленное движение на улицах, роскошные витрины магазинов, хотя то и дело встречались измученные, изможденные лица и просившие милостыню нищие. Какой душераздирающий контраст между крайней нищетой и роскошью.

Тони старался думать только о величественной красоте города — вот роскошный фонтан, смелый, напоминающий Италию фронтон церкви в стиле барокко, великолепный дворец. Обычно он запоминал с первого взгляда даже то, чего как будто и не замечал, а сейчас во все вглядывался внимательно, стараясь запомнить, и тут же мгновенно забывал. Впоследствии, когда Тони вспоминал Вену, он не мог ничего припомнить, кроме собственных переживаний на фоне шумного уличного движения и толпы; потом вдруг выплывал какой-нибудь яркий образ, — жалкое или наглое лицо, уголок ресторана, номер автомобиля, мебель его комнаты в отеле.

Экипаж остановился на углу тихой, довольно широкой улицы с большими домами, и Тони отпустил кучера — потом они легко найдут другого. Он взглянул на дощечку с названием улицы — да, это та самая улица. Тони закурил новую сигарету и прошел с полсотни шагов, стараясь успокоить сердце и остановить дрожь в руках. А что, если ее здесь нет? Эта неизвестность хуже, чем ожидание команды к атаке, когда сидишь в окопах. Но какое идиотство продлевать эту неизвестность и терять последние остатки самообладания. Он нетерпеливо швырнул сигарету и быстро пошел к углу улицы.

Номер дома, в котором жила Кэти, был 32-й; он увидел, что четные номера, начиная со второго, шли по противоположной стороне улицы. Тони осторожно выждал, пока не пронеслась вереница быстро мчавшихся автомобилей, — глупо было бы попасть сейчас под машину, — потом перешел на другую сторону. До 32-го номера было очень далеко — большие дома отделялись друг от друга садами. У 28-го он остановился и несколько раз глубоко вздохнул; что за идиотство, опять это чувство дурноты. Еще три дома — сквозь деревья уже виден угол. Последние несколько шагов он пробежал бегом, потом остановился: номер 32-й оказался нежилым, на воротах висел замок.

Несколько минут Тони тупо смотрел на пустые окна, смутно удивляясь, что он ничего особенного не чувствует, А что он мог чувствовать? Это был один из тех маленьких, но неожиданных ударов, которые ошеломляют сильнее большого, но заранее предвиденного несчастья — точь-в-точь, как тот удар шрапнели в ногу, который, не причинив никакой особой боли, заставил его завертеться волчком на месте. А боль он почувствовал позже. Тони, конечно, и раньше допускал мысль, что Кэти могла куда-то уехать, и заранее придумал несколько вежливых фраз на немецком языке, чтобы расспросить новых жильцов. Он даже держал наготове в руке, корректно затянутой в перчатку, свою визитную карточку, которую намеревался передать служанке. Но он никак не ожидал, что дом может оказаться необитаемым, особенно в таком перенаселенном городе, как Вена. Тони все время готовил себя к долгим поискам, но был совершенно не подготовлен к тому, что сразу потеряет след и попадет в тупик, из которого, по-видимому, не было никакого выхода.

Он машинально вынул бумажник и аккуратно вложил визитную карточку в соответствующий кармашек, Руки его не дрожали, и сердце билось ровно, как всегда.

Ему пришло в голову, что он может обратить на себя внимание жильцов соседнего дома или чересчур бдительного полицейского — им может показаться подозрительным, что он так долго разглядывает этот пустой дом; он дошел до конца улицы, перешел на другую сторону и вернулся обратно. С противоположной стороны он увидал на воротах объявление, которого раньше не заметил, — о продаже дома. И как только появилась возможность снова что-то предпринять, возникла новая путеводная нить, Тони опять охватило мучительное чувство тревоги и нетерпения. Пока он аккуратно записывал имя и адрес агента по продаже недвижимости, в кем снова затеплилась искра надежды, и он впервые ощутил по-настоящему острую боль разочарования. Такая тонкая ниточка! Когда ему удалось найти пролетку и он назвал адрес, Тони уже опять дрожал как в лихорадке, изнывал от неизвестности, теряясь в бесконечных догадках.

Контора агента находилась на другом конце города, и Тони торопил кучера. Он взглянул на свои ручные часы — было двадцать семь минут четвертого.