Все лорды Камелота

– Шо делает, сволочь! – пробормотал Лис, ворочаясь с бока на бок. – Как можно так фальшивить? Ото у мого батька так коза орала, когда её волки драли. Годвин, прикажи своему пленнику заткнуться!

– Пусть поёт, – покачал головой юноша. – Там сейчас его телохранитель, тот самый, что сбежал от вас, сэр Торвальд, ему верёвки развязывает.

– Да? – удивился я. – И ты молчишь?

– А что говорить? – пожал плечами мой оруженосец. – Драбант выполняет свой долг – это правильно, так и должно быть. Я думаю, не стоит карать его за верность. Он целый день шёл за нами следом, надеясь спасти своего господина. Пусть спасает. К чему нам лишний рот?

– Лишний рот для нас верёвка! Умный мальчик, далеко пойдёт! – восхитился Лис.

– Лишь бы Гвиннед не решил посчитаться с нами за свой позор, – с сомнением пробормотал я, не открывая глаз.

– Вряд ли у него что-нибудь из этого выйдет, – ничтоже сумняшеся ответил Годвин. – Сэр Эгвед слышит, что мы не спим. Да и тяжело заснуть под такое чудовищное пение. Стало быть, когда драбант распутает узлы, они со всех ног бросятся в лесную чащу. А по этому лесу годами можно ходить не встречаясь. Можно ходить и никогда не выйти. – Он печально вздохнул. – А можно выйти не тем, кем вошёл.

Глава 24

Жениться надо всегда так же, как мы умираем. То есть только тогда, когда невозможно иначе.

Лев Толстой

Пение баллады продолжалось минут десять. Клиента Лис упаковал весьма качественно, и потому развязывать в потёмках тугие узлы, да ещё действуя скрытно, было занятием весьма непростым.

– О господи, когда же он угомонится? – недовольно пробурчал Лис, закрывая уши руками. – Нож ему, что ли, кинуть? Так ведь ценную верёвочку испортит.

Наконец немилосердные путы, державшие принца Гвиннеда, ослабли, он рванулся изо всех своих немалых сил и, словно повинуясь предписанию пленившего его Годвина, бросился в лес, не разбирая дороги.

– Да блюдут они честно слово и обещание, данное победителю! – прокричал я, приподнимаясь на локте. – Взятые в плен в честном бою, да выплачивают они верно условленный выкуп. Или да возвращаются они по обещанию в означенный день и час в темницу; в противном случае они будут объявлены бесчестными и вероломными.

Ловить удирающего сэра Эгведа, говоря по правде, у нас не было ни желания, ни сил. Однако напомнить опоясанному собрату статью «Преславного устава честного рыцарства» я считал своей прямой обязанностью. Быть может, до Уэльса дошёл неполный его вариант.

– Ходко поскакал, – зевая, заметил Рейнар.

– Точно тот заяц, – усмехнулся Годвин. – Вряд ли он слышал ваши слова, сэр.

– Ладно. – Я встал, поправляя меч. – Спите. Я покараулю.

Утро началось с молитвы преосвященного Эмерика. Надо сказать, это было больше, чем пасторальное зрелище, способное заставить всерьёз задуматься прелатов римской курии, отвечающих за канонизацию новых святых. Вокруг примаса Британии кружило множество неведомых мне ярко окрашенных пичуг, звонко вторивших словам молитвы. Те же птички сидели на плечах и молитвенно сложенных руках архиепископа и, похоже, собирались строить гнездо на его тонзуре.

Собственно говоря, их-то пение и вывело меня из сонного оцепенения. Заливистый хор чащобных шансонеток, очевидно, привлечённых новыми для них звуками, вторил медно-звучной латыни с таким неподдельным энтузиазмом, что закрадывалось невольное предположение: уж не начнёт ли преподобный Эмерик проповедовать слово Божье пернатому племени, не найдя здесь себе более подходящей аудитории. Волшебный лес – волшебным лесом, друиды – друидами, но устои церкви надо было срочно спасать.

Я поднялся на ноги, прокашлялся, выгоняя из лёгких скопившуюся за ночь мокроту, и начал усиленно размахивать руками, восстанавливая кровообращение.

– Утро, джентльмены. Пора в дорогу.

– Капитан, ты всё перепутал, – не открывая глаз, благодушно заметил Рейнар. – Если его преосвященство закончило приманивать птичек, то как раз самое время позавтракать.

– У нас ничего не осталось, – заверил его я.

– Шо ты такое говоришь? Мы в лесу, а в лесу не бывает, чтоб не оказалось еды.

Годвин, уже поднявшийся и теперь сворачивающий шерстяной плащ, служивший ночью спальным мешком, кивнул, соглашаясь с замечанием моего напарника.

– Что здесь бывает, а чего не бывает, это вон даже он не знает. – Я кивнул на оруженосца. – Но одно могу сказать точно: если ты сейчас не проснёшься, то имеешь вполне реальный шанс съесть сегодняшний завтрак во сне.

– Вот вечно ты так! – с упрёком бросил мне Лис, садясь и обхватывая длинными руками колени. – Дитя каменных чащоб, нет в тебе доверия к волшебному лесу! Здесь всё устроено правильно. Нужно было разжиться дубиной – пожалуйста, приползла прямо под руку. Нужны были дрова – я лишь топором потряс, и на тебе, хоть до зимы здесь отапливай. Кстати, – Лис внезапно оживился, – Годвин, святой отец, если я вдруг решу продать свою секиру, вы могли бы подтвердить, что воочию наблюдали это чудо?