Все лорды Камелота

Годвин кивнул. Архиепископ, укоризненно покачав головой, открыл рот, чтобы урезонить непутёвого комита, но Лис опередил его, умиротворяющим жестом выставляя руки вперёд:

– Всё-всё, никаких чудес здесь не было и быть не могло. И вообще это было в другой раз и не с нами. – Он закончил и печально вздохнул. – А неплохо было бы получить подтверждение примаса Британии, что у него на глазах топор одним встряхиванием заготовил эдакую кучу дров. Ладно, – Лис хлопнул себя ладонью по коленям, – шутки шутками, а действительно нужно озаботиться завтраком.

И мы озаботились. Особенных размеров эта озабоченность достигла примерно к полудню. Признаться, зверски раздражали грибы, прячущиеся в землю при нашем появлении, и птицы, уносящие гнёзда с яйцами, стоило лишь Годвину забраться за ними на дерево.

– Куды ж вы его потянули?! – глядя на семейство дроздов, улепётывающих от нас с жилищем в клювах, орал Лис. – Вы ж по дороге больше разобьёте, чем мы съедим! Поимейте ж совесть в конце концов!

Но пернатые оставались глухи к увещеванию моего друга. Как, впрочем, и вся другая живность, ещё недавно обильно населявшая это диковинное местечко.

– Это всё из-за топора. – Лис воздел к небу указательный палец. – Зря я тогда сказал, что он дрова заготовил. Да-а, некрасиво как-то получилось. Капитан, шо делать?

– Прощения просить, – пожал плечами я.

– Точно! Святой отец, ты вчера что-то про покаяние говорил? Так вот, насчёт топора я того, перегнул, каюсь. Ау, лес! Меня слышно? Честное слово, каюсь. Шо б мне никогда еды не видеть! – Лис размашисто осенил себя крестным знамением, вызвав при этом удивлённый взгляд Годвина и возмущённый его преосвященства. Но Рейнару было не до того. – О, телёнок! – он ткнул пальцем в маячившую чуть справа прогалину, на которой преспокойно пасся пегий телёнок с красным платком на шее. – Падре! – мой напарник повернулся к преосвященному Эмерику. – Ну, блин, класс! Никогда ещё не видел, чтобы покаяние действовало с такой скоростью. – Он направил коня в сторону прогалины. – Джентльмены, принимаю заказы на отбивные.

– Это брэг! – вслед Рейнару крикнул оруженосец.

– Ты с ним знаком? – Сергей не отводил взгляда с вожделенной добычи. – Ладно, так и быть, напоследок передам ему от тебя привет.

– Да нет же! Это брэг! – вновь крикнул Годвин.

– Да ладно тебе! – Лис выехал на прогалину и резко дёрнул узду на себя, поднимая коня на дыбы. – Япона мать!

Там, где лишь мгновение тому назад мирно пощипывал травку пегий телок, невесть откуда появился совершенно обнажённый юноша без головы. То есть поймите меня правильно, не то чтобы он был обезглавлен, голова попросту не была предусмотрена при его создании. Подтверждая наши наблюдения о том, что отсутствие органа управления ничуть не мешает нормальной жизнедеятельности волшебной твари, брэг опрометью бросился наутёк, сверкая чёрными пятками.

– М-да, – возвращаясь к нам, выдавил Рейнар. – М-да.

– Я же говорил, что это брэг! – укоризненно бросил ему юноша.

– М-да… Заявки на отбивные можно считать аннулированными.

Мы продолжали своё турне, невольно вспоминая все те пиры, на которых, невзирая на отчаянное упорство едоков, большая часть блюд оставалась едва лишь тронутой, все сытные домашние обеды, да господи, гнусное макдоналдовское жерево с картонными булками и котлетами из мяса неведомого зверя. Чем не пища для обитателей волшебного леса, к которым я с затаённой тоской уже начал причислять нашу компанию? Однако всё это было лишь в воспоминаниях, и с этим приходилось мириться, как тут ни выходи из себя.

– Брэг – это оборотень, – не унимаясь, объяснял моему другу Годвин. – Не слишком опасный, но злобный и пакостный. Его хлебом не корми, дай только над человеком покуражиться. Обычно он прикидывается лошадью и, дождавшись, когда какой-нибудь простак, не заметив на белой лошади чёрного пятна вокруг хвоста, усядется на неё, брэг тут же мчится к оврагу или берегу реки и сбрасывает незадачливого седока со спины, норовя сломать ему шею. Ещё брэг может превращаться в такого телёнка с платком на шее, безголового юношу, в ослёнка с раздвоенными копытцами… всех и не упомнишь. Но всегда какая-нибудь несуразица, да сыщется.

Лис молча внимал вдохновенному рассказу ученика друидов, вероятно, прикидывая, отличаются ли отбивные из филейной части брэга от подобных же телячьих.

Бог весть сколько бы мог длиться этот голодный поход, но тут наперерез Мавру выскочила босоногая девица в неглиже и с диким воплем помчалась перед моим скакуном.

– Эта, похоже, уже доблуждалась, – мрачно подытожил увиденное Лис.

– Здесь что-то не то, – бросил я, оглядываясь по сторонам. – Откуда же она бежит? – я повернул коня в ту сторону, откуда примчалась девица, и над верхушками подлеска заметил качающийся силуэт нашлемника. – Оленьи рога, несущие пронзённое сердце, – среди английских рыцарей никто не пользуется такой эмблемой.

– Шо, – Лис подъехал ко мне и уставился туда, куда смотрел я, – очередной незнакомый герб? Или, – он замялся, – какие-нибудь ещё неизвестные конкуренты?

– Нет, вероятнее всего, местное рыцарство.