Все лорды Камелота

– Могила!

– В каком смысле? – спросил я, памятуя о том, какой цветисто многозначной может быть речь моего друга.

– Да вот, шагов тридцать влево от хижины. У подножия скалы, – указал Рейнар. – Самая что ни на есть натуральная свежая могила.

Я вгляделся в то место, куда указывал Лис. Действительно, прямоугольник свежеснятого дёрна был завален грудой скальных обломков и увенчан в головах грубым деревянным крестом.

– Никак Артурова, – словно читая мои мысли, произнёс Лис.

– Скоро узнаем, – пожал плечами я. – Одно можно сказать наверняка. Эмерик не мог в одиночку натаскать этаких глыб, чтобы завалить яму. Стало быть, здесь либо был, либо ещё до сих пор есть кто-то из крепких мужчин. Возможно, это действительно мои кузены.

Словно подтверждая эти слова, из хижины, опираясь на длинный шест, вышел широкоплечий коренастый человек с обветренным лицом северянина, в белой рубахе до колен.

– Друид! – завопил Каранток, шарахаясь в сторону и намереваясь дать стрекача.

– Алё, святой! Опомнись! – Лис успел схватить под уздцы возмущённого резким поворотом мула. – Какой же это друид, это рыцарь. Только у него отчего-то рубаха чистая и не перепоясанная.

– Действительно, – подтвердил я слова друга. – Это рыцарь сэр Бэдивер, мой двоюродный брат.

– Не друид? – опасливо переспросил Каранток.

– Ни в малейшей степени.

– Кто вы такие, путники? И что делаете в этих местах? – рявкнул сэр Бэдивер, разглядывая приближающихся к развалюхе всадников.

Я думаю, если у Карантока ещё оставались какие-то сомнения по поводу принадлежности встречающего к сообществу друидов, то после этих слов, вернее, после тона, которым были произнесены эти слова, они улетучились, не оставив следов.

– Эй, Бэдивер! – крикнул я. – Ты что же, не узнаешь своего брата Торвальда? Или ты забыл моего друга Рейнара, с которым в Дунстанборо вы на спор выпили на две чарки больше, чем весь гарнизон крепости.

– Торвальд! Рейнар! – здоровяк откинул в сторону палку и бросился к нам. – Откуда вы? Вот ведь негаданная встреча! – он распахнул объятия и стал попеременно тискать в них то меня, то Лиса. – Где же вас носило так долго? А это кто?

– Да тут один святой с нами увязался, – потирая сдавленные богатырскими объятиями плечи, небрежно кинул Лис. – Звать Каранток. Сын короля Уэльса Берримора, не путать с Дуремаром. Просим любить и всячески жаловать.

Каранток, окончательно убедившийся, что перед ним не друид, а рыцарь в свежевыстиранной рубахе, обратился к нему со смиреной улыбкой:

– Утешь меня, брат мой во Христе. Скажи, здесь ли обитает явленный смертным в поучение стяг истинной веры преосвященный Эмерик, архиепископ Кентерберийский?

Лицо Бэдивера приобрело высокопарно-постное выражение.

– Он здесь, боголюбивый Каранток. И, полагаю, будет рад беседе со столь многоучёным и благочестивым собеседником, как вы.

– Ну, вот и славно. – Лис повернул коня. – Всё само устаканилось. Столпы пусть беседуют, а я, значит, съезжу пока, решу продовольственную программу. А то мы ещё с прошлой встречи преосвященству пол ячменной лепёшки торчим. Тем более как кого, а меня здешняя диета не греет аж ну нисколько. Надеюсь, вы тут без меня не заскучаете?

– Жаль, что тебя с нами не было позавчера на Камланнской равнине. Твой меч весьма бы помог Артуру, – начал сэр Бэдивер, когда мы остались на тропе одни.

– Мы были с Ллевелином, – словно оправдываясь, ответил я. – Сначала сражались с каледонцами по ту сторону вала, потом на подступах к Камланну.

– Вот как… – Бэдивер грустно покачал головой. – Я не знал об этом. Конечно, изменить уже ничего нельзя. Однако приятно сознавать, что ты всё же был на нашей стороне.

Мы замолчали, бесцельно бредя вокруг скал.

– Это могила Артура? – прервал молчание я.

– Нет, – покачал головой сэр Бэдивер. – Здесь покоится наш брат Лукан. Когда я принёс его сюда, сделать уже ничего было нельзя. Кровь вытекла из его многочисленных ран, лишив жизненных сил.

– Но солдаты рассказывали мне, что видели тебя и Лукана, выносящих с поля боя нашего доброго короля. Где же он?

– Мы с Луканом дотащили его до берега озера, надеясь до утра укрыться среди камышей. Но лишь положили мы Артура, как увидели лодку, возникшую словно из ниоткуда. Лодка сия двигалась без весёл и ветрил, и стояли на ней три женщины в длинных чёрных одеяниях. Колдовской свет исходил от лодки, озаряя ей путь. Когда же пристала она к берегу, старшая из этих дам откинула капюшон, и узрели мы перед собой сестру короля, могущественную фею Моргану. Со стоном и рыданием обняла она тело умирающего брата и велела нести нам его на борт, обещая, что, коли сделаем мы это, то король будет жив.

– И что вы?

– Мы не посмели ослушаться могущественную фею. Да и то много говорят о её коварстве. Но ведь, ежели так посмотреть, лишь трое мужчин живы в её сердце, великий Мерлин, учивший её магической премудрости и даровавший ей во владение чудесный остров Авалон, где, по слухам, никто не старится.

– Говорят, он канул в неизвестность примерно месяц тому назад и что Моргана напрямую причастна к его исчезновению, – блеснул эрудицией я.